Раздел 3

 ХРЕСТОМАТИЙНАЯ ЧАСТЬ

Мальтус Томас Роберт (1766-1834)

Антология экономической классики: Т.Мальтус,

Д.Кейнс,Ю.Ларин /под.ред.И.А.Столярова./

Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения.-

М.:"Эконов"-"Ключ", 1993.-486с.

I

Изложение предмета. Отношение между размножением населения и

возрастанием количества пропитания.

Стр. 9. Тому, кто захочет предусмотреть, каков будет дальнейший прогресс общества, естественно предстоит исследовать два вопроса:

1) Какие причины задерживали до сих пор развитие человечества или возрастание его благосостояния?

2) Какова вероятность устранить, вполне или отчасти, эти причины, препятствующие развитию человечества.

Стр. 12. Итак мы можем признать несомненным то положение, что если  возрастание населения не задерживается какими-либо препятствиями, то это население удваивается через каждые 25 лет и, следовательно, возрастает в каждый последующий двадцатипятилетний период в геометрической прогрессии.

Все, что нам известно о Китае и Японии, дает нам право сомневаться в том, чтобы при наибольших усилиях человеческого труда можно было достигнуть удвоение количества произведений земли, даже в возможно длинный период времени....

Правда на земном шаре в настоящее время имеется еще много необработанных и почти не заселенных земель; но можно оспаривать наше право на истребление рассеянных по ним племен или на принуждение их к заселению отдаленнейших частей своих земель недостаточных для прокормления. Если бы мы хотели прибегнуть к распространению среди этих племен цивилизации и к лучшему направлению их труда, то для этого нужно было бы употребить много времени; а так как в течение этого времени возрастание средств существования будет сопровождаться соразмерным увеличением населения этих племен, то редко может случиться, чтобы таким путем разом освободилось значительное количество плодородных земель, могущих поступить в распоряжение просвещенных и промышленных народов. Наконец, как это случается при учреждении новых колоний, население последних, быстро возрастая в геометрической прогрессии, вскоре приходит к своему наивысшему уровню. Если, в чем нельзя сомневаться, население Америки будет постоянно возрастать, хотя даже с меньшей быстротой, чем в первый период своего заведения в ней колоний, то туземцы будут постоянно стесняться вглубь страны, пока, наконец, их раса не исчезнет совершенно...

Европа также заселена еще не так густо, как это могло бы быть.

Стр. 14. Итак, исходя из современного состояния заселенных земель, мы вправе сказать, что средства существования при наиболее благоприятных условиях применения человеческого труда никогда не могут  возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии.

Неизбежный вывод, вытекающий из сравнения приведенных выше двух законов возрастания, поистине поразителен...

В наших предположениях мы не положили границ для производительности земли. Мы допустили, что она может бесконечно возрастать и превысить всякую данную величину. Но даже при таком предположении закон постоянного возрастания населения до такой степени превышает закон возрастания средств существования, что для сохранения равновесия между ними, для того, следовательно, чтобы данное население имело соответственное количество средств существования, необходимо, чтобы размножение постоянно задерживалось каким-нибудь высшим законом, чтобы оно подчинялось суровой необходимости, словом, чтобы тот из этих двух противоположных законов размножения, на стороне которого оказывается такой перевес, сдерживался бы в определенных границах.

II

Общие препятствия, задерживающие размножение населения, и способ их воздействия.

Стр.15. Из предыдущего вытекает, что важнейшим препятствием к размножению населения является недостаток пищи, происходящий от различия отношений, в которых возрастают, с одной стороны население, а с другой стороны, средства существования. Но это важнейшее и окончательное препятствие, которое является конечным результатом всех остальных, оказывает свое непосредственное действие только в случае бедствий, производимых голодом.

Непосредственные препятствия проистекают от нарушения привычек и от болезней, создаваемых недостатком средств существования; сюда же необходимо причислить независящие прямо от этого недостатка физические и нравственные причины, причиняющие непосредственную смерть.

Эти препятствия к размножению населения, действующие постоянно, с большей или меньшей силой во всех человеческих обществах и удерживающие размер населения на уровне средств существования, могут быть сведены к двум разрядам. Одни действуют, предупреждая размножение населения, другие - сокращая его по мере чрезмерного возрастания.

Первые можно назвать препятствиями предупредительными, вторые - препятствиями разрушительными.

 Препятствия предупредительные, поскольку они добровольны, свойственны человеку и заключаются в способности, отличающей его от животных, - способности предвидеть и оценивать отдаленные последствия.

Все препятствия к безграничному размножению лишенных разума растений и животных принадлежат к числу разрушительных; если же они оказываются предупредительными, то в них нет ничего добровольного...

Если за этим не следуют пороки, воздержание от ранних браков является наименьшим злом, вытекающим из закона народонаселения. Воздержание, налагаемое на наши наиболее сильные влечения, без сомнения, вызывает временное тягостное чувство. Но это зло, очевидно, весьма ничтожно по сравнению с другими препятствиями, останавливающими возрастание населения. Воздержание является таким же лишением, как и множество других, налагаемых на нас нравственным чувством.

Когда воздержание сопровождается пороками, проистекающее от этого зло поражает всякого наблюдателя. Извращение нравов, доведенное до такой степени, что оно препятствует рождению детей, унижает человеческую природу и оскорбляет ее достоинство. Оно производит такое действие на мужчину и еще более извращает характер женщины, искажая самые привлекательные свойства ее природы. К этому следует прибавить, что из всех несчастных созданий, быть может, ни одно не подвергается таким бедствиям и не впадает в такую крайнюю нищету, на те несчастные жертвы проституции, которыми изобилуют большие города.

Разрушительные препятствия  к размножению населения по своей природе весьма разнообразны. К ним относятся все причины, стремящиеся каким бы то ни было образом, при помощи порока или несчастья, сократить естественную продолжительность человеческой жизни. Поэтому к категории этих препятствий необходимо отнести вредные для здоровья понятия, тяжкий, чрезмерный или подвергающий влиянию непогоды труд, крайнюю бедность, дурное воспитание детей, нездоровые жизненные условия больших городов, всякого рода излишества, болезни, эпидемии, войну, чуму, голод.

 Исследуя препятствия к размножению населения, разделенные мной на  две общие группы под именем предупредительных и разрушительных, нетрудно заметить, что они могут быть сведены к следующим трем видам:

нравственному обузданию, пороку и страданиям.

Стр. 22.

1) Количество народонаселения неизбежно ограничивается средствами существования.

2) Народонаселение неизменно возрастает всюду, где возрастают средства существования, если только оно не будет остановлено явными и могущественными препятствиями.

3) Эти особые препятствия, точно так же как и все те, которые, останавливая силу размножения, возвращают население к уровню средств существования, могут быть сведены к следующим трем видам: нравственному обузданию, пороку и несчастью.

Стр. 32. В Европе, вероятно, не найдется, за исключением России, ни одной страны, население которой не обращалось бы к выселениям как средству для улучшения своего материального положения; если принять во внимание, что эти страны прибегали к названному средству вследствие того, что испытывали излишек населения, необходимо допустить, что они не могут оказать друг другу помощь посредством взаимных выселений из одной в другую излишка своих жителей и что этот излишек направляется в другие части земного шара.

... Если существует мнение, что выселение может служить средством против бедствий, порождаемых чрезмерным населением, то это объясняется тем, что отвращение людей к выселению из родной страны в соединении с затруднениями, представляемыми разработкой новых земель, никогда не позволяли применить эту меру в широких размерах. Если бы это средство могло оправдать возложенные на него надежды - оно давно уже было бы истощено: прибегая к нему при всяком возобновлении бедствий, порожденных излишком населения, мы в настоящее время заметили бы, что этот источник наших надежд уже иссяк безвозвратно.

Таким образом, необходимо признать несомненным, что выселения безусловно недостаточны для устранения бедствий, порождаемых чрезмерным размножением населения. Но если смотреть на него как на временную и частную меру, предпринятую для распространения культуры, то выселение оказывается пригодным и полезным. ...Любовь к родине и привязанность к семейному очагу так могущественно и крепка, что люди никогда не решаться на выселения, если только политические неудовольствия или безысходная бедность не принудят их к этому крайнему средству, а в таком случае для самого отечества их удаление только полезно.

Стр. 35. Никто так горячо, как я, не желает повышения действительной платы за труд, т.е. той платы, которая выражается в количестве продуктов потребления. Но попытка достигнуть этого принудительным повышением нарицательной цены труда (т.е. повышением денежной заработной платы, которая может сопровождаться соответственным или даже большим повышением цены потребления), как это советовалось многими во время последнего неурожая, представляется мерой бессильной и неблагоразумной. Заработная плата, стоящая на своем естественном уровне, представляет общественный барометр, имеющий огромное значение: она выражает собой отношение между средствами существования и требованиями на них, между количеством продуктов потребления и числом потребителей.

Стр. 40. Все рассмотренные нами препятствия, как мы видели, сводятся к следующим трем видам:  нравственному обузданию, пороку и несчастью. Если наша точка зрения справедлива, то в выборе между ними не может быть сомнения.

Если возрастание народонаселения неизбежно должно быть сдержано каким-либо препятствием, то пусть лучше таковым окажется благоразумная предусмотрительность относительно затруднений, порождаемых содержанием семьи, чем действием нищеты и страданий... Мнения, противоположные этой мысли, возникли в период варварства, и если они поддерживались и распространялись в последующие эпохи, то это потому, что нашлись люди, заинтересованные в их защите.

Стр. 57. Чтобы иметь право обвинять народ, нужно прежде всего просветить его...

Доктор Палей в "Нравственной Философии" говорит, что в стране, в которой проявился недостаток в средствах существования, правительству надлежит с удвоенной бдительностью следить за общественной нравственностью, ибо в этом случае лишь природный инстинкт, подчиняясь воздержанию, предписываемому целомудрием, может побудить людей к усиленному труду и тем жертвам, какие вызываются заботами о содержании семьи. Неоспоримо, что государство должно всегда делать все зависящее от него для обуздания порока и поощрения добродетели, не отклоняясь от этой заботы никакими временными или случайными обстоятельствами.

На первый взгляд, казалось бы, что для поднятия средств существования до уровня, определяемого числом потребителей, нам необходимо обратить особое внимание на способы увеличения количества продуктов потребления; но мы вскоре бы заметили, что такое увеличение вызвало бы лишь новое возрастание числа потребителей и что, таким образом, предпринятые нами меры нисколько не приблизили бы нас к цели...Тем не менее из этого не следует, что мы должны уменьшить наши заботы об увеличении средств потребления; к этой заботе необходимо лишь присоединить постоянные усилия к тому, чтобы сдерживать население несколько ниже уровня, предоставляемого количеством продуктов потребления. При помощи такого сочетания мы могли бы достигнуть двух предположенных целей: значительного населения и такого состояния общества, из которого жестокая нищета и рабская зависимость были бы изгнаны в той мере, какая может быть допущена естественным порядком вещей, т.е. двух целей, не заключающих в себе никакого противоречия.

Стр. 63. Ничто не могло бы в такой степени ослабить вредные последствия проповедуемых Пейном "человеческих прав", как всеобщее распространение знакомства с действительными правами человека. Я не считаю себя призванным перечислять их, но среди этих прав есть одно, которое обыкновенно присваивают человеку, но которое по моему глубокому убеждению, не принадлежит и никогда впоследствии не будет ему принадлежать. я разумею воображаемое право человека на пропитание в том случае, когда его собственный труд не доставляет ему для этого средств. Английское законодательство, действительно, как будто признает это право и принуждает общество доставлять занятия и пропитание тем людям, которые не могут приобрести их собственным трудом при обыкновенных условиях купли-продажи; но таким признанием законодательство восстает против естественных законов. Необходимо ожидать поэтому, что предписываемые им меры не только не увенчаются успехом, но даже усилят бедствия неимущих, вместо того, чтобы ослабить их, и таким образом послужат лишь к обольщению неимущих несбыточными надеждами.

Аббат Рейналь говорит по этому поводу следующее: "До возникновения каких бы то ни было общественных законов человек имел право на существование". Он имел такое же точно основание сказать, что до возникновения общественных законов человек имел право жить до ста лет. Не подлежит никакому сомнению, что человек всегда пользовался и пользуется в настоящее время этим правом; он имеет право жить даже тысячу лет, если может  0и если пользование этим правом не причинит вреда ближним; но в обоих случаях вопрос заключается не столько в праве, сколько в возможности . Общественные законы усиливают эту возможность; они доставляют возможность для существования большему числу лиц, чем то которое могло бы существовать без них. В этом смысле законы значительно расширяют право на существование. Но ни до установления общественных законов, ни после этого установления не могло пользоваться жизнью безграничное число людей; человек, не имевший возможности жить, всегда был лишен права на жизнь.

Стр. 67. До сих пор мы предполагали, что образ действий правительства не оказывал никакого влияния на возникновение народных бедствий. Весьма вероятно, что такое предположение не всегда оправдывается. Правительство, несомненно, может причинить значительные бедствия при посредстве войны или тяжелых налогов, и нужна известная проницательность для того, чтобы отличить вытекающее отсюда зло от бедствий, происходящих вследствие указанных ранее причин.

Стр. 68. Нет ничего удивительного в том, что рабочие классы не сознают ясно важнейшую причину их бедствий, а также того, что против этих бедствий нет никаких средств. Еще менее можно удивляться тому, что они благосклоннее выслушивают тех, кто с уверенностью обещает им немедленное облегчение, нежели людей, предлагающих им в утешение лишь неприятные истины. Но нельзя не согласиться, что ораторы и народные писатели через меру воспользовались кризисом, передавшим в их руки власть. Отчасти по неведению, отчасти преднамеренно, все, что могло уяснить рабочим их действительное положение, все, что могло побудить их к терпеливому перенесению неизбежных бедствий, - все это от них тщательно скрывалось или высокомерно порицалось; наоборот, все, что обольщало их, усиливало и возбуждало их неудовольствие, что порождало в них безумные надежды на облегчение при помощи одних только реформ, - все это тщательно выставлялось на вид. Если бы, при подобных обстоятельствах, предлагавшиеся преобразования были приведены в исполнение, то народ был бы жестоко обманут в своих надеждах. При системе всеобщего голосования и ежегодных парламентских выборах народ под влиянием обманутых ожиданий попытался бы, вероятно, сделать различные опыты преобразования правительственной системы, пока, наконец, перешедши все фазисы революции, он не был бы сдержан военным деспотизмом. Наиболее горячие друзья истинной свободы справедливо могли опасаться таких последствий, защищать которые не позволяло им чувство долга.

Стр. 71. Необходимо открыто отказаться от признания за бедными воображаемого права  содержаться на общественный счет.

Для достижения этой цели я предложил бы издать закон, по которому приходские попечительства отказывают в пособиях детям, рожденным от браков, заключенных через год после обнародования закона, и всем незаконнорожденным, появившимся на свет через два года после его обнародования. Для того чтобы закон стал известен всем и глубоко запечатлелся в сознании народа, я предложил бы вменить в обязанность священникам непосредственно вслед за оглашением предстоящего брака произносить краткое внушение, в котором настойчиво указывалась бы несложная обязанность каждого человека заботиться о существовании своих детей и напоминалось бы о безрассудстве и безнравственности тех, которые вступают в брак, не имея надежды выполнить эту священную обязанность, о бедствиях, которым подвергались неимущие каждый раз, когда стремились к бесплодной попытке заменить попечения, возложенные природой на родителей, заботами общественных учреждений, и, наконец, о настойчивой необходимости отказаться от этих попыток, приведших к последствиям, совершенно обратных тем, которые от них ожидались.

Предложенная мной и выполненная указанным образом мера ясно и открыто ознакомила бы народ с его естественными обязанностями. Никого не оскорбляя, она поставила бы нарождающееся поколение в меньшую зависимость от правительства и богатых людей, а физические и нравственные последствия такой, независимости, несомненно, имели бы большее значение.

Стр. 74. Воображать, что путем вынуждения и преследования можно спасти честь женщины и вернуть на путь добродетели человека, - это значить иметь неправильное представление о нравственном долге и чести. Человек, обольстивший женщину невыполненным обещанием жениться на ней, совершает гнусный обман и заслуживает строгого осуждения, но я не думаю, что его следовало вынуждать ко второму обману, последствием которого будет крайне печальная участь женщины, связанной с ним неразрывными узами, и обременение общества новым нищенским семейством....

Ответственность покинутых матери и детей, неповинных в дурном поведении главы семейства, может оказаться слишком жестокой. Но что делать - это также закон природы, над правом противодействия которому нужно задуматься....

Для того, чтобы на детей не оказало общественного или нравственного влияния поведение родителей, необходимо чудо.

Стр. 75. Если бы был принят предложенный мной проект, то через несколько лет налог в пользу бедных стал бы быстро уменьшаться и вскоре оказался бы совершенно излишним...

Тем не менее одного упразднения законов о бедных еще недостаточно для улучшения их участи. Если бы мы придавали этой мере исключительное значение, нам могли бы указать на положение бедных в тех странах, где не существуют подобные законы.

Стр. 108. Те же воззрения убедят высшие и средние классы в том, что можно принести много добра путем распространения здравых понятий, прочного образования и привычек к порядочности, путем случайных разборчивых вспомоществований, словом, путем тех благотворительных мер, которые благоприятствуют усилению предупредительных препятствий; но без этого последнего условия всякая надежда принести пользу окажется напрасной и все усилия к тому будут бесплодны. В старых и густонаселенных государствах физически невозможно оказать бедным такое вспомоществование, чтобы они могли вступать в брак, когда им вздумается, и содержать безбедно громадные семьи. Знакомство с этими истинами удержит богатых людей от разрушения благих результатов собственных усилий и от направления своей деятельности к безусловно недоступной цели; этим путем оно привлечет все их внимание к предметам, наиболее достойным их милосердия, и даст им возможность принести наибольшую пользу.

Стр. 109. Мы имеем основания полагать, что всегда будут существовать крупные собственники и рабочие; но положение каждого из этих классов и их взаимные отношения могут быть изменены таким образом, чтобы увеличить гармонию и красоту целого. Без сомнения, было бы печально, если бы в то время как естественные науки ежедневно раздвигают свои границы, нравственная и политическая философия была обречена на неподвижность или сохраняла только слабое влияние, неспособное бороться с препятствиями, порождаемыми единственным враждебным для человеческого счастья условием. Как бы ни были громадны препятствия, действия которых я не старался скрыть, все же я смею думать, что результат наших исследований не дает нам оснований безнадежно покинуть все попытки к улучшению. Частное благо, которого мы можем достигнуть, вполне заслуживает наших усилий и достаточно для того, чтобы воодушевить нас к наиболее полезному направлению нашей деятельности. Мы не должны, правда, обольщать себя надеждой, что прогресс счастья и добродетели будет идти такими же быстрыми шагами, как естественные науки, успех которых постоянно возрастает, покрывая блеском нашу эпоху. Но мы смело можем надеяться, что эти науки прольют свой свет на другие области знаний и окажут содействие тем улучшениям, которые составляют предмет наших желаний, если только мы сами не будем препятствовать такому исходу.

Стр. 111. Нужно совершенно не понимать моего учения для того, чтобы считать меня врагом размножения населения. Враги, с которыми я борюсь, - это порок и нищета. Для того, чтобы ослабить действие этих грозных противников, я предлагаю установить между населением и средствами существования такое отношение, которое не вызывало бы борьбы между ними.

Стр. 112. Моя главная цель заключается в уменьшении смертности для всех возрастов. Я настаиваю на том, что для составления понятия о счастье народа и совершенстве его правительства необходимо обращать внимание на число умирающих до достижения зрелого возраста, а не на относительное число рождающихся, как это обыкновенно делается.

* * *

НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О КАПИТАЛИЗМЕ И СОЦИАЛИЗМЕ

 Людвиг фон Мизес. Антикапиталистическая ментальность. - Нью-Йорк,

  "Телекс", 1992. Издана в рамках программы "Мировой университет" под

  рук. С.Станкевича и А.Серебренникова. 

 Стр. 1. Замена докапиталистических методов экономического хозяйствования свободным капитализмом  увеличила население и небывало повысила средний уровень жизни. В наши дни нация тем больше процветает, чем меньше она препятствует духу свободного предпринимательства и личной инициативы. Народ США преуспевает больше других народов именно потому, что его правительство позже, чем правительства других стран, начали проводить политику препятствующую бизнесу. Тем не менее, многие,  особенно люди умственного труда, страстно ненавидят капитализм. По их представлениям, эта отвратительная форма экономической организации общества способна породить только зло и нищету. В доброе старое время, предшествующее "индустриальной революции", люди, якобы, жили в счастье и достатке. Теперь, при капитализме, огромное большинство людей - это полуголодные бедняки, беспощадно эксплуатируемые беспринципным меньшинством. Для этих негодяев не существует ничего, кроме их барышей. Они производят не то, что действительно полезно и нужно обществу, а лишь то, что дает самую высокую прибыль. Они отравляют тела рабочих алкоголем и табаком, ум и души - низкопробным газетным чтивом, порнографическими книгами и  глупыми бессодержательными фильмами. "Идеологической надстройкой" капитализма является упадническая и вырожденческая литература, театр черного юмора, "искусство" стриптиза, голивудские ленты и детективы.

Настрой общественного мнения предельно ясно виден из того, что оно связывает само определение "капиталистический" только с чем-либо отвратительным и никогда ни с чем положительным. Да разве может от капитализма исходить какое-либо добро? Ведь все ценное производилось и производится вопреки капитализму,  его же отличительная черта - порождение сплошных зол и бед.

 Стр. 3.  Социальные характеристики капитализма и психологические  причины ненависти к нему. 

Отличительной чертой современного капитализма является массовое производство товаров для массового же их потребления. Результат этого - тенденция к постоянному повышению среднего уровня жизни, постепенное обогащение многих. Капитализм превращает "простого человека" из пролетария в "буржуа".

Капиталистическая система производства позволяет преуспевать лишь тем, кто научился как можно лучше и при минимальных затратах удовлетворять нужды людей. Разбогатеть можно  только  обслуживая потребителя.

А вот что представляет собой в этих условиях понятие свободы. Любой взрослый индивидуум имеет возможность моделировать свой образ жизни по собственному плану. Никто не принуждает его жить согласно единственно допустимому плану, навязываемому властями с помощью полиции, т.е. общественного аппарата принуждения. Свободу индивидуума ограничивает не насилие или угроза насилия со стороны других людей, а только физиологическая структура его тела и естественная ограниченность его производительных возможностей. Естественно, что способность человека самому определять свою судьбу не может преодолеть границы законов природы.

Констатируя эти факты, мы не трактуем индивидуальную свободу с точки зрения каких-либо абсолютных критериев или метафизических понятий. Мы воздерживаемся также от оценки модных доктрин апологетов тоталитаризма как "правого", так и "левого" толка. Мы не разделяем утверждения, что массы, якобы, слишком неразвиты и неспособны понять, в чем состоят их "истинные" потребности и интересы, и нуждаются в опекунстве, - правительстве, иначе их дело плохо.  Мы не будем также анализировать утверждения, что есть претенденты из числа "сверхчеловеков", готовых взять на себя роль таких опекунов.

  Стр. 4. Прискорбно в наших современниках не то, что они безудержно стремятся к все большему разнообразию предметов потребления, но в том, что они выбирают неверные средства для достижения этой цели. Они введены в заблуждение лживой идеологией, поэтому потворствуют политике, противоречащей их собственным жизненным интересам, если их понять правильно. Не желая осознать неизбежные следствия своего поведения, которые не замедлят сказаться в конечном счете, они довольствуются теми краткосрочными выгодами, которые, в конце концов, обязательно приведут к всеобщему обнищанию, разрыву сотрудничества между группировками на основе разделения труда и возврату к варварству.

Есть только один способ улучшить материальное положение человека:

 ускорить рост накапливаемого капитала по отношению к росту населения . Чем  больше капитала вкладывается в расчете на одного работающего, тем больше товаров может быть произведено и потреблено, тем лучшего качества они будут.

  Стр. 6.  Индивидуум, в первую очередь, принадлежит не определенной нации, а скорее определенному сословию (Stand, etat) и только в качестве такового входит в состав нации. Со своим соотечественником, принадлежащим к другому сословию, он не чувствует никакой общности с ним. Он ощущает только пропасть, разделяющую обоих. /?/ Отличия проявляются и в языке и в одежде./ Вероятно все это автор относит к сравнению с феодализмом - В.П./.

 Стр.7.  Никто никогда не утверждал, что при свободном капитализме процветают те, кому должно отдаваться предпочтение с точки зрения  вечных ценностных норм. 

Капиталистическая свобода рынка не предполагает вознаграждения человека по его "подлинным" заслугам, неотъемлемым достоинствам и моральному совершенству. Не делает его процветающим и оценка его вклада с точки зрения "абсолютной" справедливости. Важна только оценка, даваемая ему его собратьями, которые, однако, применяют исключительно собственные мерки, исходя при этом из своих вкусов, желаний и целей. Именно в этом состоит особенность демократической системы рынка. Потребитель - превыше всего, а значит он, - полновластный хозяин.

В условиях рыночной экономики важно не научное определение ценности, а та реальная оценка, которую дают данной вещи люди, покупая  или не покупая ее.

Тому, кто склонен сетовать на, якобы, не честность рыночной системы, можно порекомендовать лишь одно. Если хочешь добиться успеха, попытайся предложить потребителю что-либо дешевле или лучше, чем то,  что уже имеется.... Равенство перед законом позволят тебе вызвать на  соревнование любого миллионера.

Если вы предпочтете богатству, которого могли бы добиться, торгуя одеждой или занимаясь профессионально боксом, удовлетворение от занятий поэзией или философией, - ваше право. Но тогда,  естественно, вы не заработаете столько, сколько заработает тот, кто будет служить большинству. Ибо  таков закон экономической демократии рынка.

В том, что касается заработка, кинозвезда всегда обгонит философа, а изготовитель Пинкапинки - создателя симфоний.

Важно представлять себе, что возможность конкурировать в области цен, которая должна быть гарантированна обществом, является социальным институтом. Нельзя устранить или смягчить врожденные дефекты, которыми природа поставила многих в более трудное положение по сравнению с остальными. Нельзя изменить то, что кто-то родился больным или стал инвалидом. Биологическая "оснащенность" человека очень жестко ограничивает сферу его деятельности. Люди, которые обладают  способностью мыслить самостоятельно, отделены непреодолимой пропастью от людей, не обладающих этой способностью.

Стр. 8.  Жестокость капитализма, о которой столько говорят, состоит в том, что каждый получает от него столько, сколько он делает для пользы и благосостояния ближних.

Осуществление принципа "каждому - по его труду" не может быть ответственно за личные неудачи. Каждый прекрасно сознает, что есть люди, такие же как он сам, которые добились успеха там, где сам он потерпел неудачу. Каждый знает и то, что многие из тех, кому он завидует, - это люди, добившиеся всего сами и начавшие с того же, что и он сам. И что хуже всего, он прекрасно знает, что это ясно и всем остальным.  Он читает в глазах своей жены и детей немой упрек: "Почему ты не оказался расторопнее и умнее?" Он замечает, как восхищаются люди теми, кто добился большего, чем он, и какое презрение и жалость  они испытывают к его собственной неудачливости.

При капитализме человека несчастным делает то, что эта система дает каждому возможность добиться самого высокого положения, но этого, разумеется, достигают немногие. Чего бы человек ни добился, это  всегда лишь ничтожная часть того, чего жаждет его честолюбие. Перед его глазами всегда есть люди, достигшие успеха там, где он потерпел неудачу. Всегда есть товарищи, которые обогнали его, и он подсознательно испытывает по отношению к ним комплекс неполноценности. Так чувствует себя бродяга по отношению к человеку, имеющему постоянную работу, рабочий - к бригадиру, чиновник - к вице-президенту, вице-президент - к президенту компании, человек у которого в банке 300 тысяч долларов, - к миллионеру и т.д. Самоуверенности и моральной успокоенности человека мешает то, что перед его взором постоянно находятся те, кто проявил больше изобретательности и способностей. От этого он остро ощущает свое поражение и неполноценность.

 Стр. 10. А наш неудачник потерпел поражение именно из-за своей  честности.  Он оказался слишком порядочным, чтобы прибегнуть к гнусным махинациям, которым его удачливые соперники обязаны своим возвышением. При капитализме человек вынужден выбирать: либо добродетель и бедность, либо бесчестность и богатство. Лично он, наш герой, слава Богу, выбрал первый путь и решительно отверг второй.

... Человек примитивный отводит душу в сплетнях и наговорах.  Более тонкие натуры не опускаются так низко. Они сублимируют свою ненависть в философию, философию антикапитализма, с тем чтобы заглушить внутренний голос, говорящий им, что их поражение - целиком их собственная вина. Фанатизм, проявляемый ими в критике капитализма, объясняется тем, что сознавая несправедливость этой критики, они все же стараются убедить себя в ее обоснованности.

  Стр. 11. Обычный человек, как правило, не имеет возможности общаться с теми, кто добился в жизни большего, чем он. Он вращается  среди других таких же обычных людей и никогда не бывает в одной компании со своим начальником.  Он никогда на личном опыте не может узнать, насколько отличается от него предприниматель или руководитель по тем качествам и способностям, которые требуется для успешного обслуживания потребителей. Его зависть и порождаемая ею обида направлены не против конкретного человека из плоти и крови, а против некоторой бесплотной абстракции вроде "руководства", "капитала", "Уолл-стрита".

  Стр. 12. Чтобы понять причину ненависти интеллектуала к капитализму, нужно понять, что, по его представлениям, эта система воплощена в некоторых из его коллег, успех которых он воспринимает как личную обиду и которых он считает виновниками неосуществления своих честолюбивых планов. Его страстная ненависть к капитализму - это просто маскировка ненависти к более удачливым "коллегам".

  Стр. 13. Доступ в европейский "свет" открыт любому, кто отличился в какой-то сфере. Он, может быть, проще для потомков аристократии или для очень обеспеченных людей, чем для простых людей со скромным доходом. Но ни богатство ни титулы не могут дать члену этого общества тот ранг или престиж, какой способно дать признание его выдающихся личных качеств или способностей. Звездами парижских салонов являются не миллионеры, а члены Французской Академии. Здесь преобладают интеллектуалы, а остальные по меньшей мере делают вид,  что их интересуют интеллектуальные вопросы.

 "Общество" в таком смысле - явление, чуждое Америке. То, что мы называем "высший свет", в США почти исключительно состоит из самых состоятельных семей. Между процветающим бизнесменом и выдающимися писателями, художниками, учеными очень мало контактов. Те, чьи имена фигурируют в социальном регистре, никогда не встречаются с людьми, формирующими общественное мнение и распространяющими новые идеи, которые потом определяют будущее нации. Большинство в этом "обществе" не интересуются ни книгами ни идеями. Встречаясь, они, если не играют в карты, то сплетничают о ком-либо или беседуют скорее о спорте, чем о культурных проблемах.  Но даже те, кому не чужды книги, считают  писателей, ученых и художников людьми, с которыми не интересно общаться. / Я тоже так считаю -В.П.(?)/.

Стр. 15. Классическое выражение убежденности чиновника в том, что его работа есть часть предпринимательской деятельности и она сродни работе начальника, можно найти в одном из самых известных очерков Ленина, где он описывает "контроль за производством и распределением". Сам Ленин и его единомышленники никогда не представляли себе, как действует рыночная экономика, да и не стремился понять это. Что было им известно о капитализме, так это только то, что, по мнению Маркса, он - худшее из всех зол. Они были профессиональными революционерами. Единственным источником существования были для них партийные фонды, пополнявшиеся за счет добровольных или насильственных "экспроприаций". Но еще до 1917 года, будучи в изгнании в Западной и Центральной Европе, некоторые из ленинских товарищей по партии время от времени служили чиновниками в деловых фирмах. Именно их опыт - опыт клерков, заполнявших бланки, записывающих и подшивающих бумаги, - послужил Ленину источником сведений о предпринимательской деятельности.

Ленин правильно понял различие между деятельностью предпринимателя, с одной стороны, и работой "научно образованного персонала инженеров, агрономов и т.д.", - с другой. Эти специалисты и технологи главным образом - исполнители приказов. При капитализме они подчиняются капиталисту, при социализме "вооруженным рабочим". Функция капиталистов и предпринимателей - в другом: она, по Ленину, состоит в "контроле за производством и распределением, трудом и продукцией".

  Стр. 23. Возникновение экономики как новой отрасли знания явилось  одним из самых значительных событий в истории человечества. Открыв дорогу частному капиталистическому предпринимательству, оно в течение нескольких поколений преобразовало человеческую жизнь более радикально, чем все предшествующие 10 тысячелетий вместе взятые. Со дня появления на свет и до последнего дня жизни люди, живущие при капитализме, каждую минуту  ощущают пользу, приносимую им гениальными достижениями капиталистического образа мышления и действия.

/Феодализм же может сравнить себя лишь с миллионами лет  предшествующего развития - В.П./.

Самое удивительное во всем этом дотоле невиданном преобразовании материальных условий, порожденном капитализмом, это то, что оно было осуществлено небольшим числом писателей и почти столь же малым числом государственных деятелей, усвоивших их учения. Не только аморфные массы, но и большинство бизнесменов, которые благодаря своей деятельности претворили в жизнь принципы свободы, не сумели понять основные черты этой акции. Даже в период расцвета либерализма очень немногие полностью разобрались, как действует рыночная экономика. Западная цивилизация приняла капитализм по рекомендации малочисленной элиты.

В первые десятилетия ХIХ века многие люди рассматривали непонимание данных проблем как серьезный недостаток и стремились ликвидировать его. В период между Ватерлоо и Севастополем никакая литература не пользовалась таким спросом в Великобритании, как экономические трактаты. Но скоро мода на них прошла. Тема оказалась недоступна обычному читателю.

 Экономика настолько отличается от естественных и прикладных наук,  с одной стороны, и от истории и юриспруденции, с другой, что способ на отпугнуть при первом знакомстве. Ученые, проводящие исследования в лабораториях, архивах и библиотеках, с подозрением смотрят на ее эвристическое своеобразие

Эпистемологическая оригинальность кажется ограниченным фанатикам позитивизма абсурдной, лишенной смысла. Людям хочется отыскать в книге по экономике знания, которые удобно вписались бы в заранее сформированный образ экономики, какой он должен быть, то есть дисциплины, построенной по образцу логической структуры физики или биологии. При столкновении же с предметом экономики они приходят в полную растерянность и отказываются ломать голову над проблемой, анализ которой требует серьезного умственного напряжения.

  Не сумев понять проблемы, люди приписывают все улучшения экономических условий прогрессу естественных наук и технологий. По их мнению, всей истории человечества свойственна самодействующая тенденция поступательного движения экспериментальных естественных наук и их применения в решении технологических проблем. Эта тенденция непобедима, она внутренне присуща судьбе человечества и проявляется независимо от политической и экономической организации общества. По их мнению, невиданный технологический прогресс последних двух сотен лет не является результатом последовательной политики. И, следовательно, он будет продолжаться при любой другой системе экономической организации общества.

 Стр. 26. Характерная черта рыночной экономики в том, что результатом усилий трех прогрессивных классов - тех, кто сберегает, накапливает, тех, кто вкладывает накопленное в средства производства, и тех, кто вырабатывает новые методы использования этих средств, - она делится с непрогрессивным большинством народа. Накопление капитала, опережая рост населения, с одной стороны, поднимает производительность труда, а с другой - удешевляет производство. Рыночный процесс дает простому человеку возможность пользоваться плодами чужого труда. Он заставляет представителей всех трех прогрессивных классов наилучшим образом обслуживать  непрогрессивное большинство.

...Чтобы стать капиталистом, предпринимателем или изобретателем новых технологий нужны лишь ум и сила воли. Наследник состоятельного человека пользуется некоторым преимуществом, так как он начинает в более благоприятных условиях, чем остальные. Но его задача в преодолении рыночной конкуренции не только не проще, но иногда труднее, а деятельность менее выгодна, чем у новичка. Ему приходится реорганизовывать унаследованное от предшественников предприятие, чтобы приспособить его к изменившейся рыночной конъюнктуре. Так, например, проблемы, которые приходилось решать потомку "короля" железных дорог, были в последние десятилетия сложнее, чем проблемы человека, начинавшего с нуля в перевозках грузовиками или самолетами.

 Стр. 28. При рыночной экономике никто не бедствует только потому, что есть очень состоятельные люди. Богатство имущих не является причиной чьей-либо бедности. Процесс, делающий людей богатыми, напротив, является следствием процесса, совершенствующего способы удовлетворения людских потребностей. Предприниматель, капиталист, технолог преуспевает только до тех пор, пока он способен наилучшим образом удовлетворять спрос потребителя.

  Стр. 30. ...в капиталистической Америке уровень жизни обычного человека несравненно выше, чем в советском социалистическом раю.

 ИСТОРИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОБЩЕСТВА И ПРИРОДЫ:

ФАКТЫ И КОНЦЕПЦИИ

 Часть 1. (Москва, декабрь, 1990г.)

 Тезисы докладов конференции

  Э.Л.Файсубович (Ленинград) Основания экологического пессимизма.

...

Марксистская концепция развития общества исходит из того, что все докоммунистическое развитие было предысторией человечества и только на коммунистическом этапе начинается подлинная история, будет обеспечена гармония в отношениях природы и человека. Однако для формирования производительных сил коммунистического общества требуется такой гигантский объем ресурсов, который эпигеосфера обеспечить не в состоянии, тем более, что наиболее доступная их часть уже израсходована в ходе предыстории.

Передовые в экономическом отношении страны ("постиндустриальное общество") уже накопили достаточный вещественный фонд для того, чтобы отказаться от наиболее природоемких отраслей хозяйства, имеют возможность вывести их в другие страны. Их население психологически подготовлено к идее "великого отказа", ограничения личного потребления. Но основная и быстро растущая часть мира еще не имеет накоплений, не имеет возможности пространственного маневра, не жила в адекватных для человека условиях материального комфорта и хочет достигнуть стандарта "общества потребления", точнее "обильного потребления". Достижение такого стандарта вызовет мощный взрыв давления на природную среду, последствия которого для всего человечества легко предвидеть....

 М.М.Тимофеев. Исторические и биосферные особенности этапов развития агросферы.

...Современные формы интенсификации земледелия ведут к колоссальной деградации почв. В некоторых районах страны они исчезнут менее чем за столетие. Существуют также другие противоречия современной агросферы:

1) экспоненциальный рост населения, снижение качества земли и ее количества в расчете на человека;

2) ограниченность искусственных органогенных источников;

3) предел совершенствования мобильной техники земледелия, основанной на двигателе внутреннего сгорания;

4) подмена многих природных саморегулирующихся систем техногенными;

5) низкое использование солнечной энергии культур фитоценозами;

6) экспоненциальный рост энергозатрат на получение единицы пищевой калории. Все это указывает, что общество подошло в своем развитии к пределу возможностей обмена веществ с агробиоценозами и стоит на пороге новых качественных преобразований.

 Л.В.Данилова Аграрная экономика - главная сфера взаимодействия  общества и природы на послепервобытных докапиталистических стадиях.

...Аграрная экономика зиждилась на природном базисе. В целях сохранения последнего и предупреждения кризисных экологических состояний общество выработало определенные поведенческие стереотипы, закрепленные традициями, обычаями, обрядами, правом, освященные религией. В докапиталистическую эпоху на страже экологически целесообразного природопользования стояла сельская община - социальный институт, объединявший семейно-индивидуальные хозяйства. Со временем важную роль в этом отношении стало играть государство.

 С.А.Никольский (Москва). Аграрное производство - базовая форма  жизнедеятельности человека.

Философия помогает понять тот или иной тип аграрного производства не просто как средство для удовлетворения потребностей человека, но как гармоничное или дисгармоническое отношение человека и природы (1); как систему прогрессивных или регрессивных хозяйственных форм (эффективных и способствующих укреплению социального слоя крестьянства - (2); особую, мало изменяющуюся в истории в своих базовых параметрах форму деятельности человека, которая во многих отношениях эталонна для других форм жизнедеятельности человека (3)...

Прежде всего исследованию подлежат аграрные отношения - сложное образование, включающее в себя экономические, политические, правовые, научные, философско-мировоззренческие, культурные, религиозные, нравственные отношения, преломленные через особый вид деятельности человека по воспроизводству живого вещества. То, что это вещество сверхсложное, уникальное, непознанное придает аграрным отношениям особый характер, прежде всего требует от субъекта хозяйствования особой степени свободы и ответственности.

 С.В.Шабунин (Москва). К вопросу о влиянии общества на природу.

... Изменения медленно накапливаются, а затем проявляются в форме резкого скачка. Само возникновение высшего способа бытия, высшей системы осуществляется естественно. Возникшее высшее занимает свое строго определенное место в системе природы, само является одним из необходимо возникших ее элементов. Более того, высшая организация возникает не "просто так", но именно для низшего т.е. для природы. В этом ее предназначение. Любая высшая система есть само развитие низшей, перешедшее на более высокий уровень организации. Непрерывное же изменение внешней среды существования есть первое следствие бытия высшей системы. Без этого любая система просто не может существовать. Так называемая экологическая чистота бытия высшего в отношении низшего ему - нонсенс, ибо любая высшая система необратимо изменяет низшее себе. Происхождение изменяемого антропогенно и печать данного высшего генезиса будет следовать за результатами видоизменения теоретически вечно. Воздействие высшей системы на среду своего существования всегда носит катастрофический характер, "неожиданно", так сказать, "с точки зрения" низших систем природы, как бы всегда "алогично", непредвиденно...

В природе нет плохого и хорошего, полезного и вредного, в ней все равно. Данные человеческие категории, целиком детерминирующие отношение человека к среде, к объектам природы не применимы. Всякое действие человека, гуманно оно или антигуманно, есть всегда нарушение естественного; всякое действие его равнозначно вредно для природы, ибо не может не изменять естественное. Поэтому жить в гармонии с природой - это тоже утопия.

М.В.Мартынова (Москва).  Возможности и ограничения мировых природных ресурсов.

Для начала рассмотрим соотношение между производительными силами земли и масштабом численности населения, которое согласно научным прогнозам удвоится в ближайшие 30-40 лет и рост которого должен стабилизироваться на цифре 10 млрд. человек. Динамика использования с/х угодий показывает, что предельная площадь экономически выгодных для эксплуатации земель равна 1,5 млрд.га. Именно столько уже распахано. США, СССР, Китай и Индонезия - четыре основные продуктопроизводящие страны. С 1978 г. мы потеряли 13% плодородной пашни вследствие эрозии. Согласно Программе сохранения ресурсов США до 2000г. будет переведено в пастбища и лесные угодья 11: c/х земель с целью их восстановления. С 1984 г. Китай и Индонезия имеют крайне малый прирост зернового производства. Мировые зерновые запасы с начала 1987 г. до начала 1989 г. снизились со 101 дня мирового потребления до 54 дней.

Ежегодно в мире недоедает 1 млрд. человек, 1 % населения умирает от голода.

Что касается экономически выгодной добычи сырьевых ресурсов, то прогнозы мало утешительны. Относительно железной руды в качестве предела может быть назван 2070 г., алюминия - 2060 г., никеля - 2122 г., меди - 2006 г., свинца - 2004 г., ртути - 1994 г., нефти - 2076 г., газа - 2033 г., угля - 2250 г.

 Ж.Ю.Йонушкене (Вильнюс). Потребность в воспроизводстве природных  условий, как условие выживания человека.

...Все больше укрепляется понимание, что природа - равный партнер и с ней необходимо обращаться честно.

...Необходимо отметить то обстоятельство, что нельзя заменить потребность в воздухе потребностью в воде.

  С.Монаков (Москва). Параллельные сферы: природа и культура.

В среде философов и естествоиспытателей существуют две точки зрения на происхождение законов, управляющих поведением и эволюцией человеческого общества и живых существ (к которым мы, помимо организмов, относим и надорганизменные биологические системы). Одни считают, что эти законы имманентны высшим формам материи и не выделяются из физических законов макро- и микромира. Другие полагают, что последние носят универсальный характер, обнаруживаемый всюду, и в частности, в возникновении и существовании высокоорганизованных систем..

 О.М.Ледяева (Москва). Природа и власть.

Несмотря на резкую актуализацию проблем, связанную с властью и механизмом ее функционирования, вопрос о сфере распространения власти, или же другими словами - о пределе применения понятия "власть" в его строго теоретическом значении до сих пор не является предметом полемики. ...понятие власть отождествляется с понятием "социальная власть".

 П.В. Флоренский. "Научно" прогнозируемое "светлое будущее", как  ложная цель.

1. С середины прошлого века - века, казалось, торжества позитивизма - возникло представление, что количество материальных благ растет, и это гарантирует грядущее счастье внуков. Подобные обещания, объявленные научными, в силу этого - безоговорочно правильными, привлекали своим гуманным оптимизмом, до поры до времени скрывали от непроницательных глаз таящуюся в них опасность и становились не столько абстрактной идеей-утопией, сколько конкретной целью, достижение которой оправдывает любые средства.

2. "Научная доказанность" неизбежности "непреодолимо-светлого будущего" оправдывала совершаемые отдельными людьми, партиями, народами и целыми государствами сначала небольшие жертвы, далее - террор, заложников, а потом - и самые страшные преступления. Ради обещанного счастья детей и внуков узаконены концлагеря и стройки, как форма массового уничтожения детей, изобретено ядерное оружие, а биосфера поставлена перед экологической катастрофой.

3. Обещание "коммунизма через 20 лет" хотя и было обосновано наукой оказалось несостоятельным. Оттесняя эту идею в современной околонаучной литературе, теперь не столько анализируется, сколько пропагандируется трансформированные до уровня конкретных программ идеи об "Общем деле" и "Ноосфере", у истоков которых ставятся имена Н.Ф.Федорова и В.И.Вернадского, опиравшихся, в свою очередь, на английских социалистов-утопистов - тех, чье учение считается одним из трех источников, трех составных частей...

4. В происходящих дискуссиях, которые хотя и воспринимаются пока как "забавы взрослых шалунов", уже просвечивают в них заложенные требования жертв и оправданность лишений сегодня - снова ради сомнительного завтра. По сути дела, сжигая природные ресурсы, мы тем самым крадем их у своих потомков, ради которых якобы это все и делаем. Наметилось слияние идей о неизбежности ноосферы и коммунизма как "общего дела" - дела добра, разума и технического прогресса.

5. Сказанные В.И.Вернадским в 1911 году слова о преобразовании всей цивилизации благодаря использованию радиоактивности, как-будто оправдываются развитием атомной энергетики. А.Д,Сахаров в 1977 году даже утверждал, что атомная энергетика - это гарантия независимости запада и его будущего от сырьевых ресурсов востока. Но ради этих целей сегодня создано атомное и ядерное оружие и, в конечном счете стал, неизбежен Чернобыль.

6. "Общее дело" - включающее освоение космоса для выселения туда воскрешенных предков приобрело своих почитателей и противников. Опираясь на идею Федорова о возможности научного воскрешения они развивают дальше и конкретизируют эти мысли. "Наука все может" - говорит герой Андрея Платонова. На собраниях федоровцев серьезно обсуждается - кого же будем, а кого пока не будем воскрешать: совершенно серьезно.

7. Оптимистические прогнозы, якобы опирающиеся на науку а потому кажущиеся реальными, противоречат Священному Писанию о неизбежном конце света и о предшествующих ему заблуждениях и страданиях человечества. В силу своей привлекательности оптимистические обещания соблазняют людей и поэтому требуют серьезного анализа и выявления таящейся в них опасности.

О том, что научно прогнозируемое "светлое будущее" является ложной целью, основанной на псевдонаучных методах его построения, говорит тот исторический факт, что современная цивилизация подошла к черте своего выживания: глобальные нравственные и экологические кризисы.

 И.Г.Гавриленко (Горький). Экология и теория общества: путь к теоретической адекватности. 

Экология - научное отображение целостной естественной (природной) среды существования человеческого рода. Удвоение природной среды на естественную и историческую (искусственную) было определено неолической революцией. Последняя стала исходным пунктом прогрессивного нарастания предметной (в противоположность личностной) материализации труда как основы искусственной среды. Противопоставление естественной и искусственной сред, а значит и нахождение формы эквивалентности и неэквивалентности их взаимоотношений - это противопоставление стало основополагающим теоретическим принципом экологии как науки.

...Как относительно самостоятельная наука экология не может развиваться не только без частных общественных и естественных наук, но и без социальной философии.

Л.Л.Прозоров (Москва). Основные предпосылки становления экологии как самостоятельной науки.

Впервые понятие-термин "Экология" (местообитание) был введен Э.Геккелем в 1866 г. для обозначения учения о взаимоотношении организмов друг с другом и окружающей средой. ...а в дальнейшем стало рассматриваться прежде всего как взаимоотношение природы и общества, т.е. приобрело социальное звучание.

Ю.А.Жданов (Москва). Тенденции и условия формирования общей теории познания системы "общество-природа".

... "сборка" целого из частей возможна только тогда, когда части изготовлены на основании дедуктивной аналитической процедуры от целого к части, от общего к частному; тогда части адекватны целому, и принцип адекватности сегодня является одним из основных научных критериев. Однако когда речь идет о познании мира человека, о развитии культуры общества, о системных процессах взаимодействия Общества и Природы или человечества и натуры через посредство культуры, то в качестве объекта исследования кладутся общество в целом, природа в целом, глобальном, космическом ее понимании, культура в целом, и, наконец, вся система взаимодействия общества и природы; но тогда теория и методология познания таких объектов должна опираться на самые широкие и общие представления, отсутствующие сегодня в естественнонаучных предметах.

Поэтому "пространство", свободное от дисциплинарных узкопредметных представлений может быть использовано для построения принципиально нового объекта познания - экосферы как сферы разумной народохозяйственной деятельности и адекватных этому объекту методов познания, сформулированных в теории и методологии этого познания.

 Х.М.Казанов (Нальчик).  Целевые ценности науки и экологии.

Выявление изначальных причин, приведших человечество на грань катастрофы, является первым и необходимым условием научной разработки программы выживания и дальнейшего бескризисного развития мирового сообщества...

Углубленный анализ и сопоставление учений Востока и Греции заставляет предположить, что те идеи, которые были заимствованы греками, были лишь разрозненными частями обширных систем знаний, оставшихся за пределами внимания античных мудрецов. Более того, напрашивается вывод о том, что те представители древнегреческой философии, которые по праву считаются основоположниками европейской науки, не усвоили двух важнейших взаимосвязанных компонентов, общих для всех восточных школ: установки на совершенствование человека через знание и требование осторожного ответственного отношения к знаниям которые с равным успехом могут служить и добру и злу и которые, поэтому, могут быть переданы лишь нравственному человеку. На Востоке существовала жестко разработанная система ступенчатого - по мере нравственного совершенствования ученика - приобщения к знаниям, что исключало вооружение знаниями человека тщеславного, склонного к властолюбию, богатству, славе.

...Сами же первые мудрецы античности характеризуются их современниками как люди тщеславные, властолюбивые, корыстные, завистливые и высокомерные, главной чертой которых была жажда известности, абсолютно чуждая восточным философам.

... Превращение знания в товар и своекорыстие как цель приобретения знания приводят к тому, что милитаризация и технизация становятся магистральным направлением развития науки, что приводит к падению престижа философии и гуманитарных наук, т.е. тех наук, которые как раз всегда были заняты обоснованием самоценности человека и его единства с природой.... Иметь становится важнее, чем быть.

* * *

А.Якимович. Похвала неразумению / Иррационализм и абсурд в художественной культуре ХХ века. "Знание -сила", январь, 1994.

Положим не прав мистик Франк и нехорошо шутит циник Хаксли. (Впрочем, опровергать и уличать великих мертвецов - занятие глупое и недостойное.) Положим, мы знаем аргументы против и не боимся этих кошмарных парадоксов. Положим. Да дело-то не в этом. Дело в том, что сами эти парадоксы легли в основу мысли и искусства ХХ века. Истина  не отличается от неистины, добро и зло - не противоположности.  То есть рационально-этически расчлененная картина мира, в которой ум и идиотизм, злодейство и человечность разведены в разные стороны, почему-то рушится, и возникает другая картина мира - Фрейда, Бергсона, Шестова, Витгенштейна, Пикассо, Бунюэля, Джойса. Их модель мироздания более целостна, чем анатомические модели христиан и гуманистов.

Но безумна, хаотична - точнее, она принципиально не упорядоченная.

И дело тут не в стилях, не в кубизме, не в сюрреализме, не в тех или иных способах писать картины, снимать фильмы или сочинять книги.

Дело в чем-то другом.

Что-то заставляло их взирать с омерзением на "нетленку". Любовь к отечеству, разум и наука, религия и мораль - вдруг обнаружилось, что все эти вещи работают в любых режимах, то есть хоть на благо обществ, хоть на уничтожение миллионов людей. То есть разум и добро - они какие угодно. ....

...После второй мировой войны Ханна Арендт вносит в свою знаменитую книгу "Происхождение толитаризма" мысль о том, что буржуазное общество становится неуязвимо для критики. Его ругают, развенчивают, поносят, а оно с удовольствием подхватывает эти разоблачения и развенчания и смакует собственные мерзости так, что его противники остаются в дураках. Выходка художника, который придумал еще один способ поиздеваться над разумом и моралью, стала товаром - и на этот товар есть хороший спрос. До ХХ века на подобные вещи спроса фактически не было: бодлеровские "Цветы зла" и тому подобные вещи находились вне рынка. Что же случилось? Сам ли авангардизм создал этот новый спрос на жуткое, гадкое, возмутительное, бесчеловечное, бессмысленное, антиобщественное? Или прав оказался Карл Маркс, который предсказывал, что  при капитализме - если он будет жить долго - товаром становится практически все, что угодно, то есть и чувства, и совесть, и разум, и прочие ценности, дольше всех сопротивляющиеся  превращению в товар?

Как бы то ни было, картина перед нами захватывающая и необычайная. Неистовствуют бунтари, ниспровергают основы. Порядочность, стыд, рассудок, смысл и прочее - все подвергают агрессии, грубой и вызывающей прежде, ....и все более изощренно-извращенной ближе к концу ХХ века.  Тот, кто сумеет отличиться в этом издевательстве над  основами социальной жизни и культуры, имеет лучшие шансы на рынке культуры. Орудия разрушения превращаются в товар, революция - это нынче не что иное, как могущественный торговый концерн с неплохими  оборотами....

Перед нами - общество и человек, которые утрачивают "способность различения". То есть они отрекаются от упорядоченных моделей мироздания, в которых есть центр, ось и присутствуют семантические дифференциации. Никаких таких центров и дифференциаций в этой новой жизни не найдешь, как ни бейся. Здесь, если художник изловчится как-то особо смачно плюнуть в лицо этому обществу (как тот же самый Беккет), то художнику - почет, а обществу - удовольствие. Хозяин жизни здесь не сволочь какая-нибудь, а неглупый, философствующий господин Поццо. Если ты художник или ученый, то он будет с тобой благосклонно толковать о том, о сем. Свою курицу он тебе не предложит, а говорить будет в основном о себе, о Человека с большой буквы. Он умеет и не слышать. Не взывайте к его совести, это напрасная трата времени. Не пытайтесь исправить жизнь, то есть "обустроить" и упорядочить существующие отношения. Ваше "разумное, доброе, вечное", ваша упорядоченная модель мира полетит ко всем чертям, если захотите убедить "низы", что можно жить иначе. Перед нами - общество, которое начала описывать Ханна Арендт в "Происхождении толитаризма" еще в сороковые годы, а завершил уже в восьмидесятые в "Критике циклическог разума" Петер Слотердайк.

* * *

 Гольбах Поль Анри (1723-1789)

Гольбах П. Система природы или о законах мира физического и мира духовного. - М.: "Соцэкгиз", 1940 - 455 С.

"Человек есть чисто физическое существо; духовный человек - это то же самое физическое существо, рассматриваемое только под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым его способам действия, обусловленным особенностями его организации. Но разве эта организация не есть дело рук природы? Разве доступные ей движения или способы действия не являются физическими? Видимые действия человека, равно как и совершающиеся внутри его невидимые движения, порожденные его волей или мыслью, являются тоже естественным результатом, неизбежными следствиями его собственного механизма и получаемых им от окружающих его существ импульсов. Все, что придумала в ходе истории человеческая мысль, чтобы изменить или улучшить существование человека и чтобы сделать его более счастливым, было всегда лишь неизбежным результатом собственной сущности человека и воздействующих на него живых существ. Все наши учреждения, наши размышления, наши познания имеют своей целью только доставить нам счастье, непрерывно стремиться к которому нас заставляет наша собственная природа. Все, что мы делаем или мыслим, все, чем мы являемся или будем, оказывается всегда лишь следствием того, чем нас сделала всеобъемлющая природа: все наши идеи, наши желания, наши действия представляют собой необходимый результат сущности и качеств, вложенных в нас природой, и обстоятельств, которые она заставляет нас испытывать и которые видоизменяют нас. Одним словом,  искусство  - это та же природа, действующая с помощью созданных ею орудий.

Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955)

"Почему мы вновь пришли к философии?"

Хосе Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства.- М.Радуга, 1991.

...Буржуа хочет поудобнее устроиться в мире, поэтому он активно вмешивается в жизнь, приспосабливая ее на свой вкус. Поэтому буржуазия гордо провозгласила свою эпоху эпохой промышленного переворота и господства утилитарных видов деятельности человека, таких, как медицина, экономика, делопроизводство. Физика начала пользоваться столь большим уважением именно потому, что благодаря ее развитию можно усовершенствовать производство машин и медикаментов. Массы заинтересовались ею не из чистого любопытства, а прежде всего из практических соображений. Такая атмосфера и способствовала появлению "империалистических притязаний" со стороны физики.

Поэтому нам, выросшим и воспитанным в подобной атмосфере, и кажется столь естественным, разумным и очевидным, что физика, вне зависимости от того, как мы оцениваем теоретический вклад этой науки в познавательный процесс, занимает наипервейшее место среди других познавательных дисциплин, предоставляя нам возможность практического управления в сфере материального. Однако, несмотря на то, что нас воспитали именно в таком духе, мы начинаем сейчас постепенно осознавать, что этого явно недостаточно; в нас уже угас тот первый непосредственный восторг, который заставляет истолковывать практическую пользу как некий критерий истинности знаний. Мы наконец-то начинаем понимать, что это навязчивое желание покорить природу, приспособить ее к своим нуждам, это преклонение перед материальными благами есть такое же спорное руководство к действию, как и любое другое. Это подозрение настораживает нас, и мы начинаем видеть, что любовь к комфорту - не что иное, как капризы вкуса, иначе говоря, grosso modo *, субъективное предпочтение, отдаваемое западной половиной * В общих чертах. (лат.). * человечества тому способу существования, который насчитывает вот уже двести лет, но который от этого не становится лучше какого-либо другого. В различные эпохи и в разных культурах то отдавали предпочтение жизненным благам, то не придавали им ни малейшего значения. Платон, например, предавался именно тем размышлениям, которые сделали возможным возникновение современной физики, а вместе с тем и появление удобств, отличающих существование, подобно другим грекам, вел довольно суровую жизнь, прямо-таки дикую, если мы учтем отсутствие домашнего скарба, кухонной утвари, автомобилей и горячей воды. Однако в ту же эпоху китайцы, которым никогда не приходило в голову ни одной научной мысли, которые и знать не знали, каким хитросплетениям мысли может предаваться человеческий разум, спокойно ткали свои прелестные ткани и придумывали такие предметы домашнего обихода, которые были исключительно удобны в пользовании. Поэтому в Академии Платона в Афинах выдумали чистую математику, а в Пекине - носовой платок.

..................................................................

Поскольку стремление к удобной жизни не может считаться признаком прогресса, а возникает совершенно случайно в разные исторические периоды и на разном уровне развития цивилизации, было бы очень любопытно проследить, что же у этих периодов может быть общего, другими словами - почему вдруг люди начинают отдавать предпочтение комфортабельной жизни.

Человек и люди -1956 год.

1. Смятение и самоуглубленность.

Дело вот в чем: в наши дни люди постоянно говорят о законах и правах, о государстве, о национальном и интернациональном, об общественном мнении и общественных полномочиях, о правильной и неправильной политике, о пацифизме и милитаризме, об отечестве и человечестве, о социальной справедливости и несправедливости, о коллективизме и капитализме, о социализации и либерализации, об авторитаризме, о личности и о коллективе и так далее и тому подобное. И не только говорят - будь то в газетах, на дружеских вечеринках, в кафе, в кабачках, - но и спорят. И не только спорят, но и сражаются за то, что стоит за этими словами. И в этих сражениях люди, случается, гибнут от рук друг друга - сотнями, тысячами, миллионами. Было бы наивно полагать, что мои последние слова содержат намек на какой-либо определенный народ. Полагать так было бы наивно, поскольку значило бы, что подобные кровавые заботы - удел обитателей каких-либо отдельных уголков нашей земли, тогда как они, скорее, явление всеобщее и прогрессирующее, которому не подвержены лишь очень немногие европейские и американские народы. Разумеется, схватка эта в каждом отдельном случае будет жестокой в большей или меньшей степени, и, возможно, даже найдется народ с поистине гениальным самообладанием, необходимым, чтобы свести к минимуму наносимый ущерб, поскольку, конечно, ущерб этот не является неизбежным. Но избежать его не просто. Очень не просто потому, что для этого потребуется объединение и взаимодействие многих, разнообразных по качеству и значению факторов - от блестящих доблестей до нехитрых предосторожностей.

Одна из таких предосторожностей, нехитрых, повторяю, но необходимых, если какой-либо народ хочет пройти невредимым сквозь жестокие испытания, состоит в том, чтобы достаточное количество людей уяснило себе, что все эти идеи, назовем их так, идеи, вокруг которых ведутся разговоры, споры, разыгрываются сражения и льется кровь, - что все они до смешного запутанны и в высшей степени расплывчаты....

Заметьте, что все эти идеи - идеи закона, права, государства, интернациональности, коллективности, авторитарности, свободы, социальной справедливости и т.д.- если не явно, то по крайней мере скрыто всегда включают в себя как основную составную часть идею социальную общественную.

Стр. 241. Поскольку если мы хотя бы на минуту, чтобы лучше понять друг друга, согласимся с традиционным взглядом на мышление как на характерное свойство человека - вспомните о человеке, разумном животном, - и, следовательно, человек окажется - как то полагал гениальный отец философии Декарт -  мыслящей вещью, то выяснится, что человек, будучи однажды и на веки вечные наделен даром мышления, владея им как чем-то безусловным и неотчуждаемым, всегда будет уверен, что он - человек, так же как рыба, в действительности, не сомневается, что она - рыба. Вот здесь-то и кроется величайшая, роковая ошибка. Человек никогда не уверен, что сможет воспользоваться мыслительной способностью, имеется в виду - воспользоваться ею адекватно; ведь мысль есть мысль, лишь поскольку она адекватна. Или, в более грубой форме: человек никогда не уверен, что прав, что он "угодил в точку". Вывод же из этого поистине страшен, а именно: из всех существ во вселенной человек - единственный, кто никогда не может быть действительно уверен, что он - человек, как тигр уверен в том, что он - тигр, а рыба - что она рыба. Мышление отнюдь не было дано человеку изначально, и суть дела - суть, которую я сейчас могу лишь декларировать, а не обосновать, - в том, что ему пришлось мало-помалу вырабатывать, формировать его, мышление, в себе, взращивать и культивировать, трудясь на протяжении тысячелетий, и даже сейчас работа эта далеко не окончена. Мышление не только не снизошло на человека само собой, но, даже преодолев немалый исторический путь, он смог лишь в незначительной степени и в очень несовершенной форме развить в себе то, что мы в обычном смысле слова понимаем под мышлением. Но даже и достигнутое, в силу его приобретенной природы, мы всегда рискуем утратить и часто уже теряли - и не раз - в прошлом и вновь готовы потерять сегодня.

В этом смысле, в отличие от прочих обитателей вселенной, человек никогда не является наверняка человеком, поскольку быть человеком именно и означает риск перестать быть таковым; человек - воплощенная проблема, сплошная и весьма рискованная авантюра, или то, что я и называю, по сути, драмой! Поскольку драма существует лишь тогда, когда неизвестно, что будет дальше, когда каждое мгновение таит опасность и полно трепета. В то же время как тигр не может перестать быть тигром, не может лишиться своей тигриности, человек живет постоянно рискуя утратить свою человечность. Будущее человека не только проблематично и непредсказуемо, как у других животных; иногда ему случается и вовсе  не быть человеком. И это так не только в абстракции и применительно ко всему человечеству, но и по отношении каждой личности. Любому из нас всегда грозит опасность не быть  самим собой - единственным и неотделимым от своего "я". Большая часть людей постоянно предает это самое себя, стремящееся быть, и, говоря начистоту, наша личность, наша индивидуальность и есть тот персонаж, который никогда не воплощается до конца, некая волнующая утопия, некий тайный миф, который каждый из нас хранит в самой глубине души. Поэтому так понятна известная заповедь, в которой выразилась вся героическая этика Пиндара: "стань тем, кто ты есть".

Таким образом, сомнение - основа человеческого бытия. Как прекрасно выразил это один знатный бургундец XV века в своем до хрупкости уточненном афоризме: "Только мнимое- несомненно".

Все приобретенное человечеством ненадежно. Даже то, что кажется нам устоявшимся и прочным, может быть утрачено всего лишь несколькими поколениями. Так называемая цивилизация: все эти материальные и моральные удобства, все эти развлечения, все эти приюты для престарелых, все эти вошедшие в обиход добродетели и нормы, с которыми мы привыкли считаться и которые на деле представляют всего лишь систему мер и средств безопасности, которые человек выдумал вместо спасательного плота на случай кораблекрушения, каковым и является изначально вся его жизнь, - все эти меры безопасности не могут предохранить ни от одной опасности, поскольку при малейшей небрежности в мгновение ока выскользнут из рук и растают как дым. История рассказывает нам о бесчисленных поворотах вспять, упадке и вырождении. Но нигде не сказано, что невозможны и более крутые повороты, чем те, что известны доныне, включая и самый крутой, при котором человеческое полностью улетучится из человека и он молчаливо воссоединится с животным миром, полностью и окончательно утратив свой облик. Судьба культуры, предназначение человека зависят от того, насколько будет живо в нас сознание драматичности нашего положения и насколько чутки окажемся мы к противоположному голосу души, нашептывающему, что единственно несомненным является мнимое.

Немалая доля сегодняшних душевных терзаний западного человека - следствие того, что за последние сто лет - и, быть может, впервые в истории - человек почувствовал себя в безопасности. Хотя в безопасности, безусловно, может считать себя лишь мсье Оме, фармацевт, беспримерный продукт прогрессизма!

Встав на мою точку зрения, вы поймете, почему мне кажется несколько нелепым определение, данное человеку Линнеем и всем XVIII веком, - "homo sapiens" (человек разумный, знающий). Поскольку если мы примем это определение на веру, то неизбежен вывод, что человек действительно существо знающее, иными словами, что он знает все, что ему необходимо знать. Так вот - ничего подобного. Человек никогда не знал того, что ему нужно было знать. И если понимать "homo sapiens" в том смысле, что человек знает лишь часть, очень небольшую, и не знает остального, поскольку это остальное необъятно, то более уместно будет определить его как "homo inscspiens" (человек несведущий, невежественный).....

Стр. 247. Ханжество от культуры - это взгляд на культуру, на мысль как нечто самодостаточное, нечто не нуждающееся ни в каком обосновании в силу своей самоценности, каковы бы ни были ее конкретные задачи и содержание. Человеческая жизнь обрекалась на роль прислужницы культуры, поскольку лишь тогда она приобретала значимость и содержание. Из чего следовало, что она, жизнь, - существование в чистом виде - сама по себе лишь ничего не стоящий пустяк.

Жан-Мари Леге

Леге Ж.-М. Кого страшит развитие науки? (Научные работники, политика и общество) - М.: Знание, 1988.- 192 с.

Стр. 39. Как иначе объяснить, что правительственные средства массовой информации, пресса, радио, телевидение во Франции, как и во всех капиталистических странах, столь охотно предоставляют страницы, микрофон и экран разного рода шарлатанам, начиная от гадалок и кончая псевдоинтеллектуалами, изгнанными из научного сообщества?...

... У науки имеется огромный недостаток: она построена последовательно. Невозможно понять хотя бы строчку, не прочитав предшествующей, невозможно решить дифференциальное уравнение или даже осознать его решение без знания интегрального исчисления, нельзя даже представить себе хирургическую операцию, не изучив анатомии соответствующей части тела. Между тем вполне можно читать Бодлера, не прочтя Ронсара, и даже Маркса, не зная Платона. Можно любить картины Пикассо, не видя произведений Брейгеля... Такая констатация влечет за собой много последствий, важнейшее из которых в том, что нормальный ребенок двенадцати - четырнадцати лет может считать себя способным на прямое общение с любым писателем или философом, потому что может их читать, в то время как он не способен читать последние труды по математике или молекулярной биологии.

... представляется чрезвычайно полезным приучать всех людей, даже никак не связанных с научной деятельностью, к мысли о сложности  мира. 

Стр. 42. Наступление против науки ведется в настоящее время по двум направлениям: проблемы войны и окружающей среды.

Стр. 44. К тому же достойна удивления легкость, с которой люди готовы соглашаться с иллюзией, что наука при всех пороках, какие ей приписывают, обладает большим могуществом.

Стр. 46. Экология - наука об экосистемах, то есть о системах, состоящих из сообществ животных и растений, которые взаимодействуют в данной среде и с данной средой. Человек долгое время исключался из этих систем, вследствие чего экология оставалась описательной и относительно застывшей наукой, считавшейся второстепенной, поскольку широкая общественность ею не интересовалась.

Стр. 47. Рассмотрение человека как экологического фактора имеет далеко идущие последствия потому, что научно-технический прогресс вложил в его руки исключительно большую власть по сравнению с другими живыми существами и осознание этой власти ставит перед ним новые проблемы в связи с необходимостью принимать решения, относящиеся к явлениям, которые ныне можно удержать под контролем. Например, открытие эффективных и безвредных противозачаточных средств и вакцин дает нам возможность конкретно ставить перед собой демографические проблемы с надеждой их разрешить./ Здесь с прогнозом автора можно поспорить, так как вызывает большое сомнение утверждение о "эффективных и безвредных" вещах, которых в биологии (экологии) может и не оказаться. Для чего именно они безвредны? - вопрос.

Стр. 48. Общество, которому мы принадлежим, и эпоха, в которую мы живем, не научные и не технические. Они капиталистические.  Конечно, власть капиталистов использовала научно-технические знания, но по-своему и в той мере, в какой они могли увеличить прибыль. Пенициллин, открытие которого было объявлено Флеммингом в 1929 г., был запущен в производство лишь тогда, когда в условиях военного времени в 1943 г. фармацевтические тресты пришли к заключению, что производство сульфаниламидных препаратов принесло достаточную прибыль.

...Что бы не утверждали мальтузианцы, увеличение численности населения Земли до сих пор (выд авт.- Г.В.П.) всегда сопровождалось повышением среднего уровня жизни.

Все сводится к тому, что проблемы действительно существуют, но вовсе не те, которые нам хотели бы навязать.

Стр. 50. Третья битва экологии - это борьба в области ее взаимоотношения с общественными (экономическими, социологическими) и политическими науками. Здесь нам приходится вновь бороться против произвольных решений,  принимаемых под прикрытием гуманистических целей и идеалов, но установленных до научного изучения потребностей и средств. В конце концов если политическая власть вовсе не стремится к тому, чтобы такие исследования имели место (чему свидетельствовала их систематическая задержка), то только потому, что результаты такого изучения вполне могут лишить ее значительной доли произвола, который допускает неоправданные политические решения, направленные на сохранение изжившей себя политической системы.

Стр. 60. ...долг ученого показать, что  никакое решение не бывает локальным и ограниченным во времени. Научно-техническая мощь человека сегодня такова, что следовало бы пересмотреть нашу стратегию принятия политических решений, и здесь ученые также обязаны внести свой вклад в разработку новых стратегических подходов.

Стр. 63. Буржуазная мысль однодисциплинарна. Этот подход она унаследовала от Декарта вместе с аналитическим умом, разделяющим проблемы на столько частей, сколько нужно для того, чтобы решить каждую отдельно. Она отказывалась от сложных реальных ситуаций и взаимодействия между частями. Буржуазная мысль длительное время уклонялась от понятия системы и системности. Ныне она отказывается признавать выводы, вытекающие из принципа системности. Университетские круги и руководящая верхушка отчаянно цепляются за классификацию О.Конта.

А ведь сегодня научный поиск во всех областях, на всех уровнях выявляет эту системность. Никакая медицинская проблема не будет решена одной только медициной, никакая физическая проблема одной только физикой, не говоря уже о проблемах демографии и продовольствия.

Стр. 85. Ясно, что необходимые методы меняются в соответствии с целями и условиями их применения. Но все они строятся на общих принципах: постоянный пересмотр выводов, проверка опытом и критикой, отказ от обращения к неизвестным или непроверенным фактам.

...Научный характер добытых результатов определяется не их природой или правдоподобием, а способом которым они добыты.

Стр. 123. Во всех странах с рыночной экономикой молодым научным работникам не гарантирована работа. Несколько поколений молодых людей лишены возможности участвовать в научной деятельности. Это несправедливо и будет иметь в скором времени катастрофические последствия. Безответственная политика такого рода уже проводилась в США и ввиду низкой рождаемости привела к тому, что эта страна не в состоянии обеспечить смену научно-технических работников вплоть до 2000 г., что заставляет ее усиленно стимулировать утечку мозгов из других государств.

* * *

Ляо Ше

Ляо Ше. Записки о кошачьем городе. Библ.

совр. фант.- М.:Молодая гвардия, 1972 г.

...когда я спросил, что он собирается делать, он озабоченно бросил:

- Идем с нами в столицу! Враги скоро придут туда, если уже не пришли.

"Наконец-то люди-кошки поняли, что нельзя не обороняться, и решили защитить свой город! - подумал я. - Но почему они тогда дерутся по дороге?!" Чувствуя, что мой восторг не совсем оправдан, я потребовал от Большого Скорпиона объяснений. Он, видимо, нуждался во мне и, зная мою настойчивость, не утаил правду:

- Мы идем сдаваться. Кто первый подарит столицу врагу, тот получит в награду прибыльное местечко.

- Нет уж, уволь! Сдаться ты и без меня сумеешь! - процедил я и круто повернул назад....

Тут я впервые увидел врагов Кошачьего государства. Большинство из них были еще ниже ростом, чем обычные люди-кошки, не очень приятны на вид и явно еще подлее и свирепее. Впрочем я не знал ни их истории, ни их национального характера и руководствовался только первым впечатлением. В руках они держали короткие палки, похожие на железные.

Когда люди-кошки встали на колени, один из лилипутов - видимо, начальник - хлопнул в ладоши. Стоявшие за ним солдаты мгновенно подались вперед и с удивительной точностью стали бить сдающихся по головам. Жертвы без единого звука валились на землю, как будто из палок вылетали электрические разряды. Остальные люди-кошки закричали, словно петухи под ножами, и рванулись назад, давя упавших. Лилипуты не преследовали их, а продвигались медленно, отбрасывая ногами трупы.

Недаром Маленький Скорпион говорил, что враг уничтожит всех людей-кошек до единого! Но я еще надеялся, что они окажут сопротивление. Капитуляция не спасла их от гибели, а борьба может спасти. Я не люблю войн, однако история показывает, что иногда они неизбежны, что человек порою просто обязан вступить в битву и даже погибнуть в ней. Постоять за свой народ - святая обязанность, она не чета ложному патриотизму, который мне отвратителен....

Я держался поодаль от лилипутских солдат, которые приканчивали палками раненых. Конечно, эти солдаты не показались мне культурнее людей-кошек, но они имели, по крайней мере, одно преимущество перед ними: уважение к собственной стране. Это уважение выражалось в чудовищном эгоизме, и все же лилипуты выигрывали в сравнении с жителями кошачьего государства, каждый из которых думал лишь о собственной выгоде....

Отдохнув, солдаты принялись рыть землю: несколько неуклюже, но быстро, безо всякой лени и сомнений. Вскоре они выкопали огромную яму, подогнали к ней толпу пленных людей-кошек, окружили их и начали сталкивать вниз. От криков несчастных разорвалось бы даже железное сердце, но у лилипутов сердца оказались крепче железа. Орудовали они металлическими палками. Среди жертв было много женщин, некоторые с детьми на руках. Не в силах спасти их, я закрыл глаза, но крики и плач раздаются у меня в ушах до сих пор. Постепенно шум стих, и я увидел, что низкорослые звери уже утаптывают землю. Всех закопали живьем! Страшное наказание за неспособность сопротивляться! Я не знал, кого сильнее ненавидеть, но чувствовал, что люди, не уважающие самих себя, не могут рассчитывать на человеческое обращение; подлость одного способна погубить очень и очень многих...

Потом я наблюдал, как люди-кошки пытались бороться, но небольшими группами по четыре-пять человек. Они до самого конца не научились действовать сообща. Я видел холм, на котором скопилось десятка полтора кошачьих беженцев - единственное место, еще не захваченное врагом. Не прошло и трех дней, как они переругались и передрались между собой. Когда на холм поднялись лилипуты, там осталось всего два дерущихся человека-кошки - наверное, последних жителей Кошачьего государства....

Я прожил на Марсе еще полгода. Наконец туда прилетел французский изыскательский корабль, который живым и невредимым доставил меня в мой великий, светлый и свободный Китай.

Hosted by uCoz