Все замечательные достижения Молины были всоре забыты благодаря той разрушительной критике, которой подвергли схоластику Галилео Галилей и Рене Декарт в первой половине XVII века. Дело в том, что при всех достоинствах схоластики, у нее был один существенный недостаток: она опиралась на устаревшую аристотелевскую космологию и не учла переворот, произведенный в естествознании Николаем Коперником. Конечно, настоящий философ скажет, что не наука судит о принципах метафизики, но метафизика диктует принципы самой науке. В таком случае, - отвечает Галилей, - новоевропейская наука требует новой метафизики. Более того, сам Галилей попытался создать эту новую метафизику, которая легла бы в основание новой науки. Но Галилею не хватило для этого философской одаренности, поэтому задача создания новой метафизики была решена не им, а Декартом. Галилей же остался в истории как ученый, хотя и гениальный ученый.
Надо сказать, что Галилей /1564 - 1642/ начинал свою научную карьеру в университетах Пизы и Падуи как заурядный схоластически мыслящий профессор и в своих ранних трудах отстаивал идеи Аристотеля. К примеру, насчет неизменности неба, первой истины аристотелевской космологии, которую он впоследствии подвергнет столь жестокому осмеянию, Галилей поначалу высказывал вполне традиционные мысли:
“Второй довод Аристотеля / в пользу неизменности неба - И.Л./ берется из опыта; ибо всем прошедшим столетиям было известно, что абсолютно никаких изменений не наблюдалось на небе. Этот довод имеет величайшую силу: ибо поскольку движение неба является наибыстрейшим, так что может разрушить какие угодно наитвердейшие тела, и поскольку движение это длилось столько времени, притом что звезды все время сохраняли по отношению друг к другу одни и те же расстояния[...] мы имеем дело с достовернейшим аргументом в пользу того, что небеса неуничтожимы”.
Критика Галилеем естественнонаучных воззрений Аристотеля началась вовсе не с астрономии, а с механики. Около 1595 года Галилей написал сочинение “О движении”, оставшееся при жизни автора неопубликованным /его опубликовали лишь в XIX веке, включив его в полное собрание научных трудов Галилея/, в котором он подверг критике аристотелевское учение о зависимости скорости падения тел от плотности среды, при этом активно пользуясь аргументами Филопона, Фомы Аквинского и Бенедетти. Приведем соответствующий фрагмент из сочинения Галилея “О движении”:
“Но без всякого другого доказательства, разве всякий не может увидеть ложность мнения Аристотеля? Ибо если бы движения сохраняли пропорцию по отношению к плотности сред и, наоборот, плотности сред сохраняли бы пропорцию по отношению к движениям, то, поскольку дерево в воздухе падает, а в воде нет, и таким образом, движение в воздухе не находится ни в какой пропорции к движению в воде, следовательно, разреженность воздуха не находится ни в какой пропорции к разреженности воды; но что может быть абсурднее этого?”
Отношение Галилея к гипотезе Коперника поначалу было довольно сдержанным, что видно из следующего фрагмента из ранних работ Галилея, по-видимому, представляющих собой конспекты лекций, которые он читал в Падуанском университете:
“Касательно порядка небесных сфер Аристарх за 400 лет до Птолемея, коему /Аристарху - И.Л./ из новейших астрономов следует Николай Коперник, в работе “Об обращениях небесных сфер”, предложил сей порядок: Солнце расположено в центре мира, вокруг Солнца - сфера Меркурия, далее сфера Венеры, далее большая сфера Земли, содержащая Луну и элементы, далее сфера Марса, затем сфера Юпитера, затем - Сатурна и завершает все твердь. Это мнение противоречит общепринятому суждению философов и астрономов, а также разуму, указывающему на то, что Земля должна находиться в центре мира”.
Изменения в отношении Галилея к гипотезе Коперника стали наблюдаться после того, как в января 1610 года Галилей произвел свои первые телескопические наблюдения и обнаружил, во-первых, горы на Луне /что указывало на то, что Луна не является эфирным телом, как учил Аристотель/, во-вторых, четыре спутника Юпитера, в-третьих, большое количество неизвестных ранее звезд в районе Млечного пути, и, в-четвертых, пятна на Солнце. В дальнейшем вера Галилея в справедливость гипотезы Коперника еще более укрепилась благодаря наблюдению за фазами Венеры.
В 1616 году в спор вокруг гипотезы Коперника вмешалась римско-католическая церковь в лице Священной канцелярии при св. Престоле. Посчитав, что учение о неподвижности Солнца и движении Земли противоречит буквальному смыслу некоторых мест из Ветхого Завета, Священная канцелярия осудила следующие два тезиса: 1. “Солнце является центром мира и всецело неподвижно в смысле локального движения”; 2. “Земля не является центром мира и не неподвижна, но движется вся целиком, а также суточным вращением”. О первом положении в постановлении Священной канцелярии было сказано следующее: “вышеуказанное положение является глупым и абсурдным с точки зрения философии и формально еретическим, поскольку явно противоречит утверждаемому во многих местах св. Писанием, понимаемым буквально и согласно общему толкованию свв. Отцов, а также богословов и учителей Церкви”; о втором же было сказано: “Сие положение заслуживает той же оценке с точки зрения философии. А с точки зрения богословия является, по меньшей мере, ошибочным в вере”. Чтобы правильно понять смысл этого приговора Священной канцелярии и последующих / в 1757. 1820 и 1822 гг./ смягчений этого приговора в части, относящейся к движению Земли, следует отметить, что церковная цензура признавала десять степеней “вредности” подлежащих осуждению положений:
Таким образом, тезис о неподвижности Солнца был осужден как формальная ересь /т.е. по первому разряду/, а учение о движении Земли, к которому склонялись, помимо Коперника, также Буридан, Альберт Саксонский, Николай Орем, Николай Кузанский, Леонардо да Винчи и Бенедетти /никто из которых никогда не имел неприятностей с инквизицией/, было осуждено лишь как “ошибочное в вере” /т.е. по четвертому разряду/, причем уже в 1757 году Священная канцелярия разрешила католикам защищать в своих трудах учение о движении Земли.
Вернемся, однако, к Галилею. Несмотря на осуждение Церковью “ереси Коперника”, Галилей продолжал выступать в защиту гелиоцентризма и в 1633 году опубликовал “Диалог о двух системах мира”: птолемеевской и коперниковской”. В этом диалоге, отдельные фрагменты из которого мы уже цитировали в предыдущих лекциях, аристотелизм был подвергнут уничтожающей критике, причем с помощью аргументов, которые Галилей заимствовал у своих предшественников.
Из нижеследующего фрагмента “Диалога...” видно, какое значение придавал Галилей принципу непрерывности движения, сформулированному еще в XVI веке Николаем Оремом:
“Сагредо: Итак, веришь, что камень, пребывавший в покое и начавший свое естественное движение к центру земли, проходит через все степени медленности прежде чем достичь какой-либо степени быстроты?
Сальвиатти: Верую, более того, настолько твердо в этом убежден, что, без сомнения, смогу убедить и тебя.
Сагредо: Если бы никакого другого плода я не извлек из сегодняшней беседы, кроме познания этой вещи, считал бы себя достаточно вознагражденным”.
Любопытно также посмотреть, как теперь, спустя много лет после написания своих ранних трудов, относится Галилей к учению о неизменности неба:
“Симпличио: Таким образом, на земле постоянно происходят рождения, уничтожения, изменения и т.п., коих никогда ни наши чувства, ни предание и память наших предков не замечали на небе. Следовательно, небеса неизменны.
Сальвиатти:[...] Необходимо тогда, чтобы ты Китай и Америку считал небесными телами. Ибо и там ты, конечно же, никогда не наблюдал никаких изменений, которые наблюдаешь здесь в Италии, так что из твоего рассуждения выходит, что эти части мира сами являются неизменными[...] Видишь, что сам случай помог обнаружить ложность твоего аргумента. Ибо если ты скажешь, что изменения, которые наблюдаются на нашей части земли, нельзя наблюдать в Америке по причине большого расстояния до нее, то тем в меньшей степени можешь увидеть эти изменения на Луне, в сотни раз более удаленной от нас. Поэтому из того, что ты не замечаешь на небе никаких изменений, которые даже если бы они там были и величайшие, не можешь заметить по причине чрезвычайно большого расстояния, то также и из того, что никакие наши посланцы туда не доходят, потому что и дойти не могут, не можешь делать вывод, что там нет никаких изменений”.
Еще один фрагмент из “Диалога...” напоминает нам об аргументах Филопона и Буридана:
“Из этого делаю вывод, что лишь круговое движение может естественным образом быть присущим природным телам, существующим во вселенной и расположенным наилучшим образом - прямолинейное же движение согласно природе следует приписать телам и их частям, когда они находятся вне своих мест в неправильном расположении и поэтому нуждаются в возвращении к своему природному состоянию по наикратчайшему пути”.
На этом мы распрощаемся с Галилеем и перенесемся из Италии в Данию, где со знаменитой Круглой башни в Копенгагене, о которой все знают благодаря сказке Андерсена “Огниво”, проводил свои наблюдения знаменитый датский астроном Тихо Браге со своим учеником Иоганном Кеплером, о котором мы еще расскажем в последующих лекциях. Тихо Браге был одним из астрономов, наблюдавших в 1572 году появление в районе созвездия Кассиопеи новой звезды. В результате наблюдений за новой звездой Тихо Браге пришел к выводу, что аристотелевские представления о неизменности неба устарели. Позднее Тихо Браге предложил собственную систему мира, отличную как от птолемеевской, так и от коперниковской. В системе Тихо Браге в центре помещалась земля, вокруг Земли обращались Солнце и Луна, а вокруг Солнца - остальные планеты. Завершала эту систему сфера неподвижных звезд, которой Тихо Браге, как и Птолемей, приписывал суточное вращение.
Приведем небольшой фрагмент из сочинения Тихо Браге “Прогимназматы восстановленной астрономии”, вышедшего в свет во Франкфурте в 1610 году. Речь во фрагменте идет о наблюдениях новой звезды:
“Новая звезда, коей главные свойства мы здесь описываем, чтобы потомки узнали нечто достоверное о столь удивительном явлении[...] воссияла впервые всему миру в 1572 году от Христа- Искупителя[...] Наблюдалась эта звезда в течение всего следующего года вплоть до начала весны 1574 года, когда в марте месяце перестала быть видимой. Пребывала эта звезда всегда в одном и том же месте неба неподвижно[...], сохраняя всегда то же самое расположение по отношению к соседним с нею звездам из созвездия Кассиопеи. Форма у этой звезды была круглая, ничем не отличающаяся от прочих небесных светил. Видимая ее величина вначале превосходила все неподвижные звезды, даже самые яркие, уступая лишь Венере. Более того, ночью наблюдалась и сквозь облака, не очень густые, но скрывавшие прочие звезды”.
Отметим, что Тихо Браге отличался замечательной остротой зрения и, хотя не пользовался телескопом, который при его жизни был еще неизвестен, смог достичь удивительной точности в наблюдениях. На основании наблюдений Тихо Браге его ученик Иоганн Кеплер сумел вывести законы движения планет.