Возрождение российской геополитической школы на рубеже XX-XXI вв. во многом обусловлено не только оскорбительным состоянием общественно-политической жизни внутри страны, но и унизительным положением России на международной арене. Столь же закономерно обращение к национально-историческим корням в условиях духовного вакуума и мировоззренческого хаоса.

Стремление понять причины разразившейся катастрофы, осознать цели, средства, характер и механизмы действия противоборствующих сил, выработка путей выхода из кризисных обстоятельств предполагают как детальный анализ русской геополитической школы, так и создание на ее базе современного геополитического мировоззрения, адекватной модернизирующей геостратегии России.

Известно, что западная классическая геополитика четко делится на два направления: "континентальное" и "морское" ("океанское").

Первое прежде всего связано с именами немецких ученых - Ф.Ратцеля (1844-1904), К.Хаусхофера (1869-1946), К.Шмитта (1888-1985), а также шведа Р.Челлена (1864-1922). Они создали геополитику континентальной цивилизации применительно к такому государству, как Германия, сформулировав и развив основные геополитические тезисы, принципы и постулаты в контексте "континентального могущества", или "теллурократии".

Основателями второго направления стали англичанин Х.Дж. Макиндер (1861-1947), американец А.Мэхэн (1840-1914), американец голландского происхождения Н.Спикмен (1893-1943). Они дали развернутую картину планетарного пространства и его иерархии, обосновали геостратегию в контексте "морского могущества", или "талассократии", создали геополитику атлантистской цивилизации применительно к Англо-Америке.

Восточная геополитика, представленная прежде всего российской школой, по существу, предшествует обоим направлениям западной геополитики. Сформированная на особой географической реальности, российская геополитическая рефлексия имеет качественно иной генезис.

Если "морское" направление уходит своими корнями во "внешний, островной полумесяц" (Юго-Восточная Азия, Австралия, часть Африки, Америка), а "континентальное" - в субконтинент "Средней Европы" (главным образом Германия), то российская геополитика "произрастает" на Хартленде. По терминологии Макиндера, Хартленд ("сердце мира", "географическая ось истории") - это внутриконтинентальные евразийские территории, вокруг которых происходит пространственная динамика исторического развития, благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. Это, собственно, нынешняя Россия, Казахстан, над всем миром. Это, собственно, нынешняя Россия, Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, частично Иран и Пакистан.

Таким образом, российскую геополитику можно назвать геополитикой Центральной земли евразийского континента, или геополитикой "земной сердцевины", или геополитикой Хартленда. Ее принципиальной особенностью является не только географические, но и духовно-религиозные факторы, то есть информационное пространство. В этом ее специфика и стратегическая перспектива евразийского геополитического проекта.

Русская геополитика

Научное оформление российской геополитики относится лишь к последнему десятилетию XX в. Но россий-ская геополитическая школа зародилась раньше западных направлений, развивалась в значительной степени автономно, но не изолированно от них и принимала отчетливо национальные, русские, славянские, евразийские формы. Восходит она прежде всего к именам таких русских ученых, как социолог и естествоиспытатель Н.Я. Данилевский (1822-1885), писатель и публицист К.Н. Леонтьев (1831-1891), лингвист и философ Н.С. Трубецкой (1890-1938), географ и экономист П.Н. Савицкий (1895-1968), философ права и государствовед Н.Н. Алексеев (1879-1964), историк и этнолог Л.Н. Гумилев (1912-1992). Обобщенно суть их взглядов можно свести к следующему.

Россия, русско-славянский мир - это особый культурно-исторический тип, к которому Европа относится враждебно.

Сила России - в государственной централизации, Православной вере и Всеславянском союзе. Русский народ создал единое евразийское государство и объединил все народы в "евразийское братство", сформировав "евразийскую суперэтническую систему".

Россия-Евразия - это самостоятельная духовно-историческая и геополитическая реальность - особая цивилизация, руководимая Русской национально-православной Идеей. Принципы ее государственного устройства восходят к новозаветным началам любви и милосердия. Обязательное, праведное государство Общего Дела сочетает иосифлянский принцип абсолютного служения с очищающим принципом заволжского созерцания и преображения в духе Нила Сорского.

Насыщенные высокой внутренней энергетикой, пассионарные русские стали главной движущей силой духовного, культурного, военно-политического, государственного и геополитического созидания. В ХIХ-ХХ вв. Россия, русский этнос (а это великороссы, малороссы, белорусы) переживают фазу надлома. Следствием чего стало широкое распространение антисистемы (термин Л.Н. Гумилева) западничества и внедрение в цивилизационный организм еврейского суперэтноса, обладающего отрицательной комплиментарностью. В результате на одной шестой части суши образовалась этническая, общественно-государственная химера (термин Л.Н. Гумилева). Это стало катализатором утраты в начале и в конце столетия евразийского суперэтнического единства, потери геополитических позиций, разлома геостратегических пространств, внутренних конфликтов, революций, гражданских войн, депопуляции и т.п.

Таким образом, наиболее выдающиеся русские ученые и мыслители рассматривали, анализировали и предлагали собственные решения по проблемам прежде всего духовного, культурного, цивилизационного развития России, русского народа. Сегодня мы бы сказали, что их беспокоила геостратегическая, духовно-цивилизационная безопасность, ее структура и содержание. Беспокоит она и нас, а мотивы для размышления и действия директивно предлагает русская геополитическая история.

Русская геоистория

Генезис системы духовно-цивилизационной безопасности нашей страны можно отнести к периоду Древнерусского государства и становления Северо-Восточной Руси. На протяжении почти целого тысячелетия механизм функционирования этой системы остался в своей основе практически неизменным. Ее суть - в разделении властей на первую - духовную и вторую - светскую. Причем духовная власть имела нравственный приоритет, однако не доминировала над светской подобно власти папы римского.

Каждая из ветвей включала нормоустановительные и правоустановительные механизмы, нравственно-этическое и бытовое регулирование как через распределение обязанностей, так и через предоставление правомочий, которые, разумеется, соответствовали историческому времени. Потому и не возникало необходимости в особых "сдержках и противовесах". Налицо были известная правопреемственность православно-импер-ской византийской "симфонии властей" и отстраивание самобытной соборной архитектоники государства - русской, славянской, континентальной, трудовой демократии, в основе которой лежит естественная структура народа - социум и территория.

Соборность - это широкое представительство всех точек зрения, всех сословий, а не партий и политических движений, предполагающих борьбу денежных мешков и противопоставление одних общественных групп другим, как сегодня, например, коммунистов - демократам, партийные функционеры которых одинаково цинично используют население России в своих узкоконъюнктурных целях. В Собор входили все - от сапожника до боярина.

Естественно, не стоит особо идеализировать. И у этой системы были сбои, вплоть до потрясения государственных, цивилизационных устоев. Примером может служить церковный раскол в XVII в. Однако главное в том, что сложилась она и успешно функционировала задолго до того, как Монтескье в "Духе законов" провозгласил разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную - эти альфа и омега западной демократии.

До 1917 г. в России духовную власть воплощали Патриарх, Синод и Русская Православная церковь, а также Православная Вера как духовный стержень русского народа, светскую - соответственно Великий князь, Царь, сословно-представительная Дума, правительство, а также централизованная государственность, Империя, детерминированные геополитическим континентальным положением России - Хартленда.

После 1917 г. духовно-цивилизационный механизм продолжал действовать. Духовно-идеологическую власть осуществляли соответствующие партийные органы. Собственно идеологический властный механизм сформировался в конце 30-х годов, когда в партийных комитетах сверху донизу была создана мощная организационно-кадровая вертикаль, а различные творческие союзы стали той формой, в которой вполне плодотворно реализовывался духовный процесс советского общества.

Такая кристаллизация структуры духовной власти оказалась возможной в силу известного нравственно-исторического оздоровления советской жизни. Русский коммунизм, потеснив коммунизм интернациональный, марксистский, вынужден был в редуцированной форме воссоздать инвариант российской духовной власти. В свою очередь, государственная власть следовала в русле партийно-идеологической доктрины. Словом, Советская Империя явилась плодом Коммунистической Веры с православным контекстом и атеистического партийного Государства.

Необходимо особо подчеркнуть, что для России всегда остается актуальной мобилизующая стратагема "За Веру, Царя и Отечество". Во все времена Русь стояла прежде всего за Веру Православную, за Правду и Справедливость, ревностно боролась на Церковных Соборах со всякого рода ересями и религиозными сектами. Это обусловлено глубинным народным ощущением, что главным противником был, да и остается, католический, протестантский, иудаистский, атеистический Запад. Нашествие тевтонов, литовцев, поляков, шведов, германцев с благословения Ватикана имели целью разрушение духовной власти Православия, идеи Святой Руси, цивилизационно-нравственных устоев славян.

Эта геополитическая закономерность прослеживается и в советский период, когда Гитлер пытался уничтожить Русский коммунизм (правда, называл он его по-другому), и в период "холодной войны", "перестройки", когда внутри страны и за ее пределами общим императивным лозунгом стал антикоммунизм.

Метафизический, историософский смысл этой тенденции, кроме всего прочего, заключается в том, что Православие является синонимом Русской Удерживающей Цивилизации, а Коммунизм - ее своеобразным продолжением - Советской Цивилизации, противостоящих апостасийной, отошедшей от Бога, антихристианской Западной Цивилизации.

Как это ни покажется странным, аналогичный механизм продолжает работать и после 1991 г., как главный и ведущий, разрастаясь и набирая информационную мощь: это квазидуховная власть средств массовой информации, прежде всего электронных. Управляющий центр медиократии находится вне пределов Российской цивилизационной системы и полностью контролируется мировой закулисой, финансовыми олигархическими структурами. Вектор деятельности поменялся на противоположный - разрушительный, а идеологической установкой стала противоестественная для России - Евразии западная, атлантистская, либерально-демократическая доктрина с приматом индивидуализированной, абстрактной личности.

Вместо консолидирующей Веры планомерно и методично насаждаются безверие и мировоззренческий хаос. Электронные СМИ в глобализирующемся мире стали основным инструментом информационного, цивилизационного противоборства. События на Кавказе, особенно в первую чеченскую кампанию, наглядно продемонстрировали, на кого, как и по каким расценкам работают "свободные" СМИ демократической России.

Современный геополитический контекст

Даже такая краткая историческая ретроспектива позволяет сформулировать важнейший урок - в россий-ском геополитическом пространстве работает цивилизационная закономерность, проявляющая себя в виде механизма духовной власти, возникающего в любых социально-исторических условиях.

Следовательно, в новых условиях ХХI в. целесообразно на базе исторических констант разработать концепцию и восстановить механизм подлинной русской, российской духовной власти, идентичный современной эпохе. В отличие от механизма государственной власти, являющегося выразителем изменчивых, динамичных интересов общества, духовно-идеологическая власть в силу своей нравственно-цивилизационной укорененности должна быть стабильна и, в известной степени, консервативна, достаточно суверенна и автономна. Взаимосвязь между ними необходимо строить в духе "симфонии властей".

В такой парадигме общий духовно-государственный организм России правильнее будет назвать не идеократическим, но эйдократическим. Слово "идея" отражает одно из возможных, многочисленных понятий о существующем принципе управления, тогда как термин "эйдос" обозначает единственнонеобходимый, цельный, незаменимый русско-российский инвариант социально-политического устройства.

Такая органичная конструкция в итоге позволит повысить эффективность общей системы безопасности как на высшем государственном уровне, так и в рамках военной системы.

Насущная актуальность духовно-идеологической струк-туры обусловлена прежде всего тем, что в государственной системе национальной безопасности звено, ответственное за подготовку и принятие решений, - а это Совет Безопасности, - в значительной степени зависит от расклада политических сил и персональных качеств отдельных личностей, интересы которых зачастую далеки от интересов безопасности России.

Из сказанного выше становится в целом понятно мировоззренческое содержание духовно-цивилизационной безопасности. Представляется, что концептуально оно должно быть оформлено в виде Российской Общенациональной Идеи, а базироваться на ценностях русско-славянской цивилизации, как системообразующей, которая вобрала в свою орбиту и способствовала развитию духовных, конфессиональных и иных национальных интересов многочисленных народов евразийского пространства, сплавив их в единый суперэтнос. В отличие от романо-германской и англосаксонской цивилизации, уничтоживших национальную самобытность многих народов, в Российском государстве за длительный период совместного существования ни один народ, ни один язык не исчез, не утратил своей национальной идентичности.

Необходимо разработать и внести в Конституцию России другие законы, в концепции и доктрины национальной, информационной, военной безопасности и т.п. - духовные, нравственные стратегические ориентиры в виде таких понятий, как "Русская, российская, евразийская цивилизация", "Соборность", "Праведность", "Вера", "Духовные и культурные ценности", "Справедливость", "цивилизационная безопасность" и т.п.

Важным шагом должно стать приведение в соответствие с духовно-цивилизационными приоритетами "Концепции национальной безопасности РФ", Закона РФ "О безопасности". Термин "национальная безопасность", взятый из американской послевоенной политологии, который восходит к понятию "государство-нация", не соответствует историческим реалиям России. Скорее речь должна идти об общенациональной безопасности, включающей в себя национальную безопасность каждого народа.

Следует, на наш взгляд, изменить приоритетность объектов безопасности. Видение таких объектов, как "личность, общество, государство", - это оптика западной, прежде всего англосаксонской цивилизации. В России права и интересы человека обеспечивались через права и интересы народа, народности, этнической группы, мира (общины), сословной и профессиональной общности. Поэтому для российской континентальной цивилизации приоритетом должны стать жизненно важные интересы народа, нации, социальной и этнической группы, коллектива разного уровня и профессиональной принадлежности.

В общенациональной структуре безопасность государства должна стать первостепенной, так как именно государство является инструментом обеспечения безопасности цивилизации, народа, общества, личности. История убедительно свидетельствует, что на россий-ских просторах с ослаблением духовно-государственных скреп резко возрастает социальная энтропия, общественная ткань загнивает и распадается, возникают и расцветают ереси и смуты, самозванщина и самостийщина, хованщина и декабризм, бунты и бандитизм, масонство и сектанство, сепаратизм и парад суверенитетов, революционный террор и гражданские войны, сатанизм и содомия и т.д. и т.п.

Что касается такого важнейшего оружия цивилизационного противоборства, как СМИ, то они должны, несомненно, функционировать в русле обозначенной цивилизационной концепции. Назрела острейшая необходимость освободить СМИ от контроля и диктата мировых и доморощенных финансово-олигархических групп, осуществить денационализацию. Далее, обеспечить законодательно-правовую национализацию в интересах всех и каждого народов России - Евразии, разумную культурно-цивилизационную русификацию и включение их в достаточно суверенный механизм духовно-идеологической власти. Это позволит СМИ стать свободными по существу.